Крах операции «Тени Ямато»

Над такими, как Нумато, дилетантами, с их далекими от жизни, нереальными планами и представлениями, судьба то и дело стремится сыграть злую шутку. Даже и таким, казалось бы, трезво мыслящим людям, каковыми являются и опытные, профессиональные разведчики, судьба любит подкинуть иногда тот самый третий вариант, о котором так пространно намекал в своей притче Канэмору, тот всегда неожиданный, непредусмотренный вариант, при котором тысячи раз продуманные, на фактах и точных расчетах построенные планы, замыслы и предположения от первого же их соприкосновения с беспощадной реальностью рушатся, как карточные домики. Однако любые секреты в конце концов рассекречиваются, а что стало с секретными замыслами Нумато, яснее ясного прояснится позже, по прошествии многих лет.

Однажды, через несколько лет после окончания второй мировой войны, крупный американский бизнесмен в области электроники Сацуо Хасегава, будучи по делам в Токио и имевший здесь коммерческий интерес к ряду японских фирм, с грустью вспомнит, какую же он тогда совершил глупость, когда вызвал бесцельно целую армаду американских бомбардировщиков на рейды и порт Сингапур.

Анализируя свое поведение в то время, он также поймет, что глубокоуважаемый Канэмору наверняка был не тем лицом, за кого себя выдавал. Теперь Хасегава в ином свете увидит частые отлучки Канэмору в вечерние часы и его привычки все свои дела устраивать таким образом, чтобы ни на шаг не отпускать от себя Дзиккона Нумато.

Опять же после, несколько лет спустя, с немалой досадой для себя узнал Хасегава и тот факт, что в 1945 году, когда англо-американские войска вновь оккупировали Сингапур, особняк, в котором когда-то останавливался Нумато, занял не Суэтиро Канэмору, а какой-то уже другой богатый китайский коммерсант, через вторые руки приобретший эту роскошную усадьбу и никакого понятия не имевший ни о каком помощнике полицейского комиссара порта Сингапур.

Предпринятые Хасегавой весьма энергичные меры по розыску его бывшего резидента в Сингапуре не имели никакого успеха. Так и не суждено было узнать ему пи в бытность Дзикконом Нумато, ни значительно позднее, когда он вновь превратился в Сацуо Хасегаву, кем же все-таки был на самом деле тот загадочный Суэтиро Канэмору и кому он служил: генералу Доновану или его вездесущему противнику Доихаре, тоже генералу.

Досужие сплетники пересказывали иногда друг другу на ушко, уже в новом, сменившем УСС США Центральном разведывательном управлении, что будто бы бывший резидент в Сингапуре якобы сделал себе пластическую операцию лица, удалил азиатский разрез глаз и в настоящее время в облике европейца проживает в какой-то горной деревушке вблизи Токио, в своем богатом поместье, и что вроде бы самая большая его страсть, его, как теперь принято говорить, «хобби» — разведение зеркальных карпов в водах ближайших озер.

Но принимать за чистую монету все эти версии было нельзя, так как ЦРУ, неоднократно занимавшееся розыском бывшего сотрудника УСС Суэтиро Канэмору, как и предшествовавшая ему служба, тоже «вытянуло у шарманщика белый билет», что на языке разведчиков означает неудачу, фиаско…

Солнце давно уже склонялось к закату, когда оба американских разведчика вернулись из продолжительной морской прогулки на берег. Еще будучи в пути, Нумато в который раз окинул через свой бинокль дальний рейд, где даже и невооруженным глазом были видны очертания кораблей двух японских эскадр. И на одной из плавучих крепостей, попавших в его поле зрения, он отчетливо различил надпись иероглифами: «Мусаси».

Нумато даже похолодел внутренне, когда на какое-то мгновение представил себе, что было бы, если бы на субмарину капитана Юкио Коно наткнулся не эсминец, а эта громадина — гора бронированного металла. И хорошо, что он до времени, когда произошла эта авария, вернее катастрофа, успел покинуть подводную лодку. Оставайся тогда он на месте, вряд ли после этого ему пришлось бы рассматривать это воистину грозное стальное чудовище.

В порту все было спокойно. Пока сопровождаемый дежурным офицером господин Канэмору проверял на объектах несение караульной и патрульной служб, Дзиккон Нумато пил чай, заваренный дежурным полицейским.

Наконец Канэмору закончил свой обход, и они на том же мотоцикле вернулись в особняк.

Для резидента Канэмору он был очагом, домом, родными пенатами, Нумато же и в нем чувствовал себя не совсем уютно, понимая, что в сущности он может быть арестован здесь в любой момент. В лучшем случае этот особняк был для Нумато временным пристанищем, из которого он мог уйти безо всякого сожаления, в любом направлении, куда и когда угодно.

Проводив гостя до библиотеки, Канэмору извинился и сказал, что, к сожалению, вынужден на некоторое время оставить его в одиночестве.