Крах тирана

– Держава-то большая, – развел руками Калушкин. – Все чего-нибудь оттяпать норовят.

– Да вы и сами немало к рукам прибрали, – усмехнулся Муса-Гаджи. – А отдавать жалко.

– Вот и воюем без передыху, – качал головой Калушкин.

– С шахом вам воевать надо, – советовал Муса-Гаджи. – Пока в горах еще народ есть и на вас надеется.

– Надо бы, – вздыхал Калушкин. – Только не время сейчас… Пока одного государя к тому склоняют, глядь, а на троне уже другой сидит.

– А теперь – кто? – спросил Муса-Гаджи.

– Бог его знает, – перекрестился Калушкин.

– Как это? – не понял Муса-Гаджи. – Служишь, а кому – не знаешь?

– Служу-то я их императорскому величеству государю Ивану Антоновичу, дай Бог ему здоровья.

– Хороший царь? – спросил Муса-Гаджи. – Умный?

– Надобно полагать, что так. Младенец еще, недавно на трон взошел.

– Как же младенец может править таким царством? – не мог взять в толк Муса-Гаджи.

– А так и может, если регент при нем состоит. Но того, что был, Бирона, слыхать, убрали, а при сыне правит теперь великая княгиня Анна Леопольдовна. И все дела за него решает.

– Дело ваше, сами разберетесь, – сказал Муса-Гаджи. – Только и про нас не забывайте. Если шах Дагестан проглотит, и до вас доберется.

– Не приведи господь, – снова перекрестился Калушкин.

Муса-Гаджи еще раз обошел землянку, постучал ногой по земле и сказал:

– Недолго тут жил ваш царь. Пол слишком мягкий, почти как простая земля.

Когда они вышли из землянки, Калушкин закрыл замок и перекрестил дверь.

– Ты уж пригляди, мил человек, – еще раз попросил Калушкин, отдавая Мусе-Гаджи ключ.

– Не беспокойся, – ответил Муса-Гаджи. – А то снова придете, а землянки нет. Потом скажете – Муса-Гаджи виноват.

Надир-шах возвращался в Дербент. Но для полководца Надира это было отступлением – тем, что он давно уже вычеркнул из летописи своих победоносных походов. И сознание этого не давало Надиру покоя.

Гонец, которого шах послал вперед узнать, готов ли новый дворец, прибыл с известием, что дворец почти построен, осталось лишь его украсить, как подобает дворцу великого падишаха, и закончить подземную часть.

Подземная часть могла подождать. Надир обещал привезти главарей бунтовщиков или их головы, а возвращался с арестованными трусами из своего же воинства. Их ждала позорная казнь, но Надир не желал, чтобы обитательницы гарема видели эту ужасную картину, это свидетельство если не поражения Надир-шаха, то и не его победы.

И гонец поскакал в Дербент с новым приказом: перевезти гарем в новый дворец до прибытия священной особы повелителя.

Глава 62

Хасбулат вернулся в Тарки с шахскими деньгами. Раздавать их всем, кто согласится пойти на шахскую службу, он поначалу и не думал. Да и желающих находилось немного. Часть денег нужна была и ему самому, по крайней мере – чтобы возместить потерю коней, угнанных горцами. Но Хасбулат понимал, что на выданные деньги будет спрошен отчет, а потому решил употребить власть, которая, как он полагал, у него еще была. Шамхал надеялся раздать понемногу денег старшинам своего шамхальства и формально подчиненным ему бекам. А те уже должны были предоставить ему воинов для шахского войска. Но вроде бы ловко задуманное предприятие натолкнулось на неожиданные препятствия. Большинство старшин и беков наотрез отказались брать шахские подачки, а о службе шаху и слышать не хотели.

– Одумайтесь! – уговаривал их Хасбулат. – Не навлекайте на себя гнев повелителя мира.

– Может, он и повелитель мира, – отвечали шамхалу, – но для нас он – никто. И служить ему мы не станем.

– Пока я – ваш шамхал, вы должны исполнять то, что я велю, – настаивал Хасбулат, хотя уже и сам не был уверен в том, что говорил.

– Никакие деньги не заставят нас служить убийце, – отвечали беки.

– Или ты не знаешь, шамхал, что творил этот кровопийца на дагестанской земле?

– Я знаю больше, – гневался Хасбулат. – Вы, ваши семьи и аулы – все обратится в прах и пепел, если Надир-шах узнает о неповиновении.

– Лучше лежать в земле, которую защищал, чем ходить по ней предателем, – упорствовали беки.

– Оставьте бунтарские речи! – кипел шамхал, видя, что уважение к его званию тает в дыму сожженных Надиром аулов. – Лучше соберите свои войска и отправляйтесь на службу к падишаху.

– Лучше мы отправимся к горцам, которые с ним дрались, и будем драться вместе с ними, – отвечали беки.

– И не думай, что если ты склонился перед этим каджаром, то и мы сделаем то же самое.

– Я служу великому падишаху, – почти кричал шамхал.

– Это дело твоей совести, шамхал, – отвечали беки. – Но мы, кумыки, ему не служим.

– Но я – ваш шамхал! – кричал в гневе Хасбулат.

– Мы тебя не выбирали, – отвечали беки.

– А трон достался тебе от того, кому ты служишь.

– Нам давно уже стыдно перед кунаками, что нас считают подданными шаха.

– Но больше мы не станем терпеть этот позор!

– Шах обещал верным людям высокие чины, – пытался уговорить беков Хасбулат. – И большие награды…

– Возьми все это себе, – отвечали беки. – И воюй за них сам.

– А мы решили воевать за свою родину. И тебе советуем, – угрожали они шамхалу. – А пойдешь против народа – мы тебя и в Персии найдем.