Крах всего святого (СИ)

– Нет, не ошиблась, – отчего-то чуть грустно усмехнулся старик и бросил взгляд в угол, где находилось несколько небольших вырезанных из дерева фигурок, возле которых стоял кубок и лежало несколько цветочных венков. – Верно, им и служим... хоть служить с каждым годом становится все труднее, да и нас не прибавляется... в том числе и из-за ваших единоверцев, уж не в обиду будет сказано.

– Я вот лично против никаких богов ничего не имею... – осторожно протянул Стефан, но его перебила Мелэйна.

– Боги света несут добро, – вспыхнула девушка. – «Возлюби брата иль сестру свою, как любишь творцов своих...»

– А если тот не возлюбит тебя в ответ, нареки его грешником и богохульником, – хмыкнул друид. – Да и что есть добро, а что зло? Человек сожжет лес, дабы засадить пепелище пшеницей – но сотни живых существ останутся без пищи и дома. Волчья стая разорвет оленя – но лишь одного, самого старого и больного; люди же нередко убивают зверей просто так, ради развлечения или трофеев. Маятник редко держится посередине, и мы друиды стараемся... старались блюсти баланс не допустить крена ни в ту, ни в другую сторону. Излишнее рвение к добру иногда заставляет делать ужасные вещи.

– Отчасти вы правы, – нехотя согласилась Мелэйна и, чуть помолчав, добавила. – Поэтому мне и пришлось покинуть храм..

***

Мелэйна прижалась спиной к бочке и затаила дыхание, моля богов отвести беду; через короткое время дверь повозки грохнула, впуская внутрь ночной прохладный воздух, и следом раздался зычный голос:

– Ну и что тут у тебя?

– Так эта, капустка квашеная всего лишь, господин, – пробормотал Одрик; и хоть Мелэйна не видела парня, но была уверена, что сейчас он теребит в руках шляпу, как делает всегда, когда взволнован или напуган.

– Капуста говоришь? – телега покачнулась и заскрипела, когда незнакомец запрыгнул вовнутрь. – И давно ли капусту по ночам развозят, а? Может, все-таки чего прячешь тут? Или кого-то?

– Так то его светлости барону Ружу, – голос Одрика казался бодрым, но все же чуть дрожал, то ли от страха, то ли от холода. – Он де дюже не любит, если капустка раскиселится. Могет и плетей всыпать.

– Руж? – незнакомец, который, судя по всему, был одним из тех Мечей, что остановились в храме, изрядно поостыл, услыхав это имя, и голос его зазвучал почти смущенно. – Хм, да, Адриан… то есть, господин Руж на брань и палки не скупится. Он на нас то чуть собак не спустил, а уж с тобой… Ладно, бес с ним, вали давай.

Мелэйна с облегчением выдохнула, услышав эти слова, но тут же похолодела от ужаса, когда парень, лежавший подле нее и все еще пребывавший без сознания, издал тихий стон; девушка в тот же миг закрыла ему рот ладонью, дабы тот их случайно не выдал, но, видимо, сделала это недостаточно быстро. На несколько мгновений наступила звенящая тишина – было слышно, как где-то вдалеке запел сверчок да ветер шуршит густыми кронами – как Меч вновь заговорил, и голос его на этот раз был холоден, словно лед.

– Ты тоже это слышал?

– Слышал что? – ответил Одрик. – Послушайте, господин, мне бы до утра поспеть, а не то…

– Заткнись, – рявкнул Меч. – Дурака из меня решил сделать? Быстро показывай кого прячешь, если не хочешь к утру на дыбе очутиться.

– Я… я…

Мелэйна прикрыла глаза, в любой момент ожидая, что Одрик, не найдя другого выхода, их выдаст – и не могла винить его в этом. Уже одно то, что простой деревенский возница решился помочь пленнику, попутно перейдя дорогу ордену, делало из него если не героя, то как минимум бесстрашного человека; да и Мечу достаточно было лишь проверить повозку, дабы найти их. Так чего идти на плаху всем месте? Мелэйна не была уверена, станет ли настоятельница или хоть кто-то из подруг на ее сторону; и лучшее, на что она могла надеяться – до конца жизни провести взаперти в каком-нибудь глухом монастыре. Но спасение пришло в самый неожиданный момент – раздался громкий писк, около руки Мелэйны что-то пробежало, а следом последовала громкая брань и радостный голос Одрика, что просто сквозил облегчением:

– Так то всего лишь крыса, господин. Их внутри навалом – тож капустку пожрать любят. Если хотите, можете сами посмотреть, токма дайте мне фонарь зажечь…

– Нет, благодарю, – пробурчал мужчина и, судя по тому, как тряхнуло повозку, спешно выбрался наружу. – Ненавижу этих гнусных тварей, бррр… Все, езжай давай.

Уже трясясь в повозке, что неслась так быстро, как могла, подскакивая и трясясь, и слушая крики Одрика, подгоняющего своих кобылок, Мелэйна все еще не могла поверить, что им удалось спастись. Парень пришел в себя только под утро – он еще долго не понимал, как очутился так далеко от своих мучителей и даже когда Одрик срезал ему волосы, а Мелэйна излечила самые серьезные раны и помогла отмыться от крови, до сих пор думал, что это какое-то новое изощренное издевательство – подарить ему сладостный миг свободы, дабы через мгновение вновь нацепить кандалы; и лишь натягивая чистую рубаху, которую предусмотрительно взял с собой Одрик, парень вдруг разрыдался и заключил девушку в столь крепкие объятья, что она с трудом могла вдохнуть.