Крах всего святого (СИ)

«... драка, ага... мертвяки ходить начали, сам видел, могилой матери клянусь... как эти на площадь явились... не иначе колдунство какое... что там старый трындит-то... не слыхать», – со всех сторон послышались перешептывания. Амадиу понял, что дело приобретает весьма дурной оборот – с каждым мгновением толпа все больше распалялась, подогреваемая несколькими особо ярыми крикунами, сжимая вокруг Мечей плотное кольцо, а бородач, видя поддержку, только надувался, словно пузырь.

– Вот как? Не знаете? У Мишеля вон, – он ткнул рукой куда-то за плечо, – папаша на днях преставился. Похоронить не успели, так как гроб еще не сколотили, вот он дома и лежал, а незадолго до рассвета ожил и потопал куда-то – полгорода видали, так что не отребшитесь. А Мишель, бедолага, сам чуть богу душу не отдал со страху. Хотя почему куда-то? Туда, где вы свою хреновину спрятали, которую с острова притащили. А Жан вон слыхивал, что позавчера в деревушке неподалеку сетями такую чудовину выловил, что со страху сожгли прям на месте. И оченна она напоминала тех чудищ, что вместе с вами на Проводы заявились. И не надо мне про драку заплетать – я на празднике был и помню, что там произошло. Думаете, мы не знаем о проклятии, которое на вас «друг» ваш наложил, которого вы прирезали?

«Каком еще в бездну проклятии…», – промелькнуло в голове Амадиу, но он не успел вымолвить и слова.

– А у меня они куру сперли, – выкрикнул из толпы какой-то плешивый мужик в настолько потрепанном рубище, что Амадиу сомневался, что у него могла заваляться хотя бы куриная кость. Великий магистр уже открыл рот, но, то тут, то там, раздались еще вопли, каждый из которых горожане встречали все более бурным гулом.

– ... дочку мою тискал! А у нее бутон красный и расцвести не успел!

– ... трех коз увели!

– ... воры! Чародеи!

– … да я сам видал, как они магичествуют, провались я в бездну!

Амадиу поднял руки в успокаивающемся жесте и произнес как можно более спокойным, но властным тоном:

– Добрые жители! Всем вам будет уплачено...

– В городе опять мертвецы восстали! – раздался громкий голос с мягким акцентом. – А помните, что на Проводы произошло? Все хорошо же было, пока Мечи не явились! Руку на отсечение даю, что они и колдуют! Правильно про них говорят – ведьмаки и убийцы!

– Да что ты несешь... – рявкнул один из братьев, но другой крик оборвал его на полуслове.

– Все верно! – послышался практически тот же самый голос, но уже немного дальше. – Старик этот штуковину ту забрал, которая в замке хранилась, чтоб всех нас околдовать! Он на ярмарке мертвецов поднял, ночью чары наводил и не остановится, пока все мы в его власти не окажемся!

Приглядевшись, Амадиу сумел выхватить среди бюргеров крикуна: это был высокий мужчина, стоявший чуть позади всей толпы, кутавшись в плотный плащ с меховым воротом. Лицо его скрывал глубокий капюшон, но фигура показалась Амадиу крайне знакомой... Однако не успел великий магистр это как следует обдумать, как крики незнакомца подхватили другие горожане; не прошло и мгновения, как чаша терпения жителей, что и так были злы и распалены, окончательно переполнилась. Сначала около сапога Амадиу упало яблоко. Через мгновение ему в плечо ударила гнилая кочерыжка. А после Мечей захлестнул просто град из объедков, комков грязи и прочего мусора. Когда в дело пошли булыжники и камни, один из которых едва не разбил Амадиу голову, он понял, что лучшее, что они могли сделать прямо сейчас – укрыться и обождать суматоху, пока буря гнева не утихнет. Спорить с бушующей толпой бесполезно, а то и смертельно опасно…

– Назад! – выкрикнул Амадиу, предупреждающе подняв руку, увидав, как некоторые Мечи уже схватились за оружие.

Но они то ли не расслышали его слова во всеобщем гомоне, то ли просто не вняли им – толпа орала, визжала и топала ногами, однако, не смея сомкнуться; но вот к Корину подбежал какой-то низкорослый парень с черенком от мотыги. Он занес его над головой...

– Не сметь! – выкрикнул Амадиу. – Это приказ!

Но, увы, было слишком поздно. Блеснула сталь – и бюргер молча рухнул на землю с рассеченным лицом. Толпа на мгновение стихла, будто не веря своим глазам – а потом взревела пуще прежнего и бросилась на Мечей, намереваясь разорвать их на куски. Амадиу все же успел выхватить меч, широкими взмахами расчищая дорогу, и ринулся в ближайший дом, надеясь, что братьям хватит ума последовать его примеру. К счастью, они быстро сообразили, что драться с доброй сотней людей явно не лучшее решение, и побежали следом.

Хозяйка дома, увидав, кто вломился в ее жилище, заверещала и прямо в исподнем бросилась наружу, едва не перевернув ночной горшок. Захлопнув дверь, Амадиу вместе с Батистом, Коулом и Корином кое-как забаррикадировали его шкафом и заперли ставни, слыша, как по стенам стучат камни и удары. Дверь ухнула, и шкаф покачнулся, едва не упав – Амадиу тотчас привалился к нему спиной, надеясь, что потрескавшееся дерево выдержит.

– Великий магистр, что нам делать? – крикнул Батист.

«Думать головой, перед тем как пускать в ход оружие», – подумал Амадиу, но вместо этого произнес: