Красавица

Гарриет слушала вполслуха, мысленно вернувшись к появлению Ферди за столом во время завтрака. Что он задумал? Ей не показалось, что он плохо спал прошлую ночь, в отличие от нее. Вероятнее всего, он поехал в оперу и ухаживал за Лафлер. Эта мысль так удручающе подействовала на нее, что она вернулась к своим первоначальным размышлениям. Что он намеревался сказать ей, когда вошел в комнату? Это мучило ее, как заноза.

Она так и не узнала, потому что, когда они добрались до реки, они с Бетси стали выкладывать корзину с едой и расстилать большое покрывало, на котором можно будет сидеть. Мальчики немедленно отправились с дядюшкой постигать тайны уженья на муху.

— Хорошо, что я взяла с собой книгу, — проворчала Гарриет.

— Вы могли бы забросить удочку, мисс. Здесь водится форель и плотва. Мистер Норберт говорит, что они очень вкусные, — сообщила ей Бетси.

Решив, что лучше посидеть с удочкой на берегу, а не уткнуть нос в книгу, Гарриет неторопливо пошла вдоль берега, пока не нашла отличное место. Прошло немного времени, как она задремала. Ее разбудил Ферди, дергая за руку.

— У тебя на крючке рыба. Ты рыбак, оказывается. — Он умело снял рыбу и положил в свою плетеную корзину для улова. Потом странно посмотрел на нее, что могло означать что угодно и ужасно смутило ее. В глазах его светилось теплое, понимающее, даже заботливое выражение.

Ее больше напугала собственная реакция на появление его лица в такой близости от нее, чем то, что ее грубо разбудили. Она испытывала радость и непреодолимую потребность прикоснуться к нему, такую сильную, что с большим трудом сдержала себя. Гарриет шла с ним, как в тумане.

Мальчики поглощали еду с хорошим аппетитом детей, которые провели много времени на свежем воздухе, бродя по берегу реки в поисках рыбы. Гарриет едва прикоснулась к еде, погруженная в свои непредсказуемые мысли.

— Ты хорошо спала прошлую ночь? — тихо спросил Ферди, пока Бетси разнимала Гарри и Уилльяма, которые спорили о том, кто поймал самую большую рыбу.

— Не очень. Кажется, мне нужно было поспать сейчас, — признала она, надеясь, что не выдала себя.

— Вчера после обеда я видел Дамона в клубе, потом тоже пошел домой, рассчитывая выспаться. — Ферди протянул сандвич Гарриет, потом взял себе.

Эти слова принесли ей огромное удовольствие, большее, чем она могла представить. Когда они, наконец, уезжали от реки, она была счастлива, если не полностью успокоена. Он не виделся с Лафлер вчера вечером, он пошел домой спать! Как прекрасно!

Она первой отделилась от группы, не желая заставлять Ферди проделывать обратный путь к ее дому после посещения сестер. Погруженная в свои мысли, она смотрела, как ландо с детьми, рыбой и очень красивым джентльменом уезжало вдоль улицы.

Как раз когда она собиралась войти в дом, почувствовав, что глупо стоять с горничной на ступеньках, уставившись на экипаж, она увидела знакомое лицо капитана Бенвелла.

— Мисс Мейн, какой счастливый случай. Приятно снова видеть вас, — сказал капитан, окидывая Гарриет изучающим взглядом.

— Господи, я, должно быть, ужасно выгляжу, — пробормотала она, вспомнив, что сон на берегу реки привел в беспорядок ее волосы и платье. — Я была на пикнике.

— Ах, прекрасная леди, вы настоящая услада для глаз, уверяю вас. Мне бы хотелось предложить вам пикник как-нибудь в эти погожие дни, если вы разрешите. Может быть, небольшую вечеринку? — сказал капитан с лукавой улыбкой.

Его необычная речь вызвала улыбку у Гарриет.

— Возможно, — согласилась она, не принимая его всерьез.

Она вошла в дом с Бетси, закрыв дверь перед назойливым капитаном, который заговорил с ней, когда не должен был.

С другой стороны двери капитан тяжелым взглядом проводил рыжеволосую девушку с богатым приданым. Ему срочно нужны были деньги, его осаждали кредиторы, — он был должен всем, и они теряли терпение. Может быть, для него будет полезно уделить мисс Мейн больше внимания?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ферди развез племянников по домам, потом поехал в Олбани, где его высадили Норберт и возница, а сами поехали в конюшню, где содержались его экипажи и лошади.

Довольный, что наконец остался наедине со своими мыслями, он поднялся в гостиную, подошел к окну и стал смотреть на улицу внизу.

По его мнению, рыбалка обернулась странным образом. Он не мог избавиться от образа Гарриет, спящей на берегу: в одной руке удочка, другая безвольно лежит на коленях, голова склонилась набок. Ресницы густой бахромой оттеняли атласную кожу, усыпанную веснушками. Ее прелестный рот манил так же, как в прошлый раз, когда он застал ее спящей. Ферди не был поэтом, но когда она посмотрела на него испуганным взглядом, ее живые зеленые глаза казались глубокими таинственными озерами, которые манили, звали Ферди утонуть в их глубине. Нет, признался он, это не ее образ, это его реакция на нее потрясла его.

Они были совершенно одни, мальчики предпочли остаться при еде. Он пошел вдоль реки и наткнулся на спящую девушку с удочкой и поплавком, прыгающим на воде.