Красавица Амга

Внешне спокойный Валерий не спускал глаз с Соболева. По правде говоря, когда тот пригрозил ему Чека, Валерий не на шутку струхнул. Вручая ему ту записку, полковник Рейнгардт велел так: «Если начнёт увиливать — пригрози. Он трус. На красных работает скорее всего по необходимости». Но всё же целиком брать это на веру не следовало, за эти годы многое перевернулось, даже убеждения. Почему бы Соболеву и не стать ревностным работником у красных? Но тут потерявшийся в сомнениях Валерий с облегчением увидел, как Соболев, судя по лицу его, меняет гнев на милость.

— Господин штабс-капитан, не разрешите ли раздеться?

— Пожалуйста, прошу… Вон вешалка. Только меня вы, бога ради, зовите Эрастом Константиновичем.

Соболев указал в сторону смежной комнаты, затем пододвинул гостю стул, а сам сел на кровать.

Валерий снял шубу, повесил её и подошёл к Соболеву.

— Давайте-ка, Эраст Константинович, поздороваемся по-настоящему.

Пожали друг другу руки.

— С кем имею честь? — не отнимая ещё руки, спросил Соболев.

— Такыров… Пётр Петрович.

Пожатие Соболева было крепко, и это ещё более успокоило Валерия, ему подумалось, что это рука единомышленника.

— Пусть будет так. До поры до времени побудем в «товарищах». Ждать осталось недолго.

— Август Яковлевич… там?

— Полковник Рейнгардт — командир головного батальона дружины генерала Пепеляева.

Соболев живо поднялся:

— Перекусим немного. Ради встречи…

— Нет, не время, — возразил Валерий. — Мне задерживаться долго нельзя. До выхода ночных патрулей я должен успеть добраться к себе. Письмо прочли?

Соболев утвердительно кивнул.

— Поверили?

— Да.

— Поняли?

— Понял.

— Киньте его в печку.

Соболев молча вышел на кухню, и Валерий через приоткрытую дверь увидел, как ярко загорелся и тут же угас белый лоскут.

— Как сказано в письме, моё слово для вас — приказ, — сказал Аргылов, когда они опять уселись друг против друга. — Но помните, что это не мой приказ, и даже не полковника Рейнгардта. Это приказ командующего Сибирской добровольческой дружиной генерал-лейтенанта Пепеляева. Я только довёл его до вас. Вы же, как человек военный, должны и сами знать: приказ не обсуждается, а выполняется.

«Азиат! Дикарь!.. Послушать только, как дерзко разговаривает этот плосконосый с дворянином, с царским офицером!..» Соболев так и вскипел, но быстро утешил себя: азиат и впрямь лишь связной. Что-то вроде конверта, в котором пересылают письмо. Каким бы ни было содержание письма, можно ли обижаться на его конверт?

— Генерал Анатолий Николаевич Пепеляев и полковник Август Яковлевич Рейнгардт считают вас преданным белой армии, непримиримым врагом Советской власти, во всём своим человеком, единомышленником. Это верно?

— Верно.

— Значит, я могу довериться вам?

— А это ваше дело!

Сунув руки в карманы галифе, уязвлённый Соболев принялся расхаживать взад-вперёд:

— Прошу не забывать, что вы разговариваете с дворянином и офицером!

— Садитесь, Эраст Константинович! Не время прыгать, вы не кузнечик.

Если бы Соболев заметил в госте хоть признак смущения или раскаяния, он ещё больше разобиделся бы. Но равнодушие к его вспышке, укоризна усталого и озабоченного человека были Соболеву как шлепок по губам, гнев его сразу угас, подобно вскипевшей пене, на которую плеснули холодной водой. Соболев сел опять на кровать и обмяк.

— Я должен знать точно — могу ли я довериться вам полностью. Этого требуют интересы нашего общего дела, поэтому, Эраст Константинович, прежде чем обижаться, надо бы это понять.

— Прошу меня извинить, — смирился Соболев.

— Могу ли я передать, что вы свою судьбу вверяете в распоряжение генерала Пепеляева?

— Да!

— Знаете ли вы, какую силу представляет собой добровольческая Сибирская дружина?

— Знаю. Агентура красных работает неплохо.

— А если так, то должны вы знать и цели генерала. Якутск — только первый шаг в крестовом походе Пепеляева против большевизма. Конечная цель — Москва.

— Дай-то бог!..

— А теперь приказ генерала. Вы должны достать копию плана операции красных против Пепеляева.

— Ка-ак?! Штаб командующего и военкомат работают раздельно…

— Как достать — это ваше дело. Копию плана передадите мне. Должны понимать, насколько важно, чтобы этот план как можно раньше попал в руки генерала.

— Понимать-то понимаю…

— Теперь второе. Через верных людей надо развернуть среди красных отрядов агитацию, с тем чтобы они перешли на сторону Пепеляева. Прокламации и воззвания я вам доставлю.

— Весьма сомнительно…

— Третье. Во время наступления на Якутск поднять в городе мятеж, захзатить штаб, ревком, обком, телеграф.

— Легко сказать… — окончательно сник Соболев и стал оглаживать подбородок.

— Никто и не говорит, что это легко достижимо. Но если постараться…

— Кто всё это организует?

— Вы!

Соболев аж подскочил:

— Да знают ли там, кто я таков, какие у меня возможности? Я всего-навсего рядовой сотрудник облвоенкомата. К тому же без доверия, не особенно вхож в секреты. Я не волшебник. Нет, не могу обнадёжить…