Красавица и чудовища

— Вы хотели отвезти меня к семье, а она ею так и не стала.

Лежа на спине, я вижу, как тяжело вздымается его татуированная грудь и как натягивается грубая ткань джинсов вокруг твердого члена.

— За шесть лет? — хмурится Медведь. — Что она делала с тобой, если ты так и не стала относиться к ней хорошо? Это она… заставила тебя пойти работать в бордель?

Заведенные за голову руки горят огнем, а бедра, кажется, вообще живут собственной жизнью. Я напрягаю бедра и свожу ноги, но это совершенно напрасные попытки добиться оргазма.

Медведь становится на одно колено возле моей головы и скользит рукой по моему животу ниже. Пальцы снова раскрывают меня, касаясь горошины клитора.

— Только правду, Кейт.

Он дразнит и ласкает меня, целуя лиловые от его укусов соски. А после снова выпрямляется.

Меня снова выгибает в дугу от зашкаливающего уровня возбуждения. Время пришло. Нет никакого смысла откладывать неизбежное.

— Обещай, что останешься со мной, когда узнаешь правду, — шепчу я пересохшими губами.

Медведь приподнимает одну бровь и стискивает зубы.

— Обещаю. Ты работаешь на Белласту?

— Я работаю на ФБР, Эдвард. После приюта я работала на Бюро, выполняя разные задания. Подыгрывала агентам под прикрытием, изображая их дочерей. Проникала в уличные банды, помогая узнать точки сбыта наркотиков. Даже один раз сидела месяц в женской колонии для несовершеннолетних в одной камере с малолетней убийцей. Должна была вытянуть из нее информацию. Меня определили в бордель, чтобы именно я донесла Бюро о результате вашей сделки с Сяо. Но меня кинули. Никто не предупредил меня, что сделка сорвалась. И как видишь, никто так и не вытащил меня отсюда.

Каждая мышца в теле Медведя напрягается. Напряженные канаты вен вздуваются на шее и ладонях, когда он впивается пальцами мне в шею.

— Так значит, макаронник пытался спасти тебя, — цедит он. — Еще одна крыса. Почему ты согласилась на эту работу? Что они обещали тебе?

— Ничего. Я просто хотела увидеть вас.

— Чушь собачья! — он отпускает мою шею за миг до того, как мир начинает темнеть перед моими глазами. — На чьей стороне ты теперь, Кейт? Если твои ненаглядные федералы все-таки придут за тобой, что ты сделаешь?!

— Они не придут.

— Почему ты так думаешь? Агенты не бросают своих, Кейт. И очень может быть, что именно они сейчас помогают Белласте, лишь бы достать нас. Из двух зол в борьбе против мафии, им всегда нужно выбрать чей-то клан. А ты не на нашей стороне, Кейт. Иначе рассказала бы нам с Вороном правду раньше. Даже теперь ты недоговариваешь, ведь, наверное, именно так чертовы копы учили тебя поступать. Всегда говорить лишь часть правды.

— Нет…

Но Медведь не слышит меня.

— А может, хорошей девочке просто понравилась роль грязной шлюшки? Ведь никто не обращался с тобой так же, как мы. Все твои хорошие парни так и не смогли залезть к тебе в трусики, потому что тебе нравится другое обращение. Правда, Кейт?

Он снова навис надо мной и всадил два пальца в меня, двигая ими жестко и бесцеремонно. Вымещая на мне свою ярость. Это было бы больно, если бы я не извивалась от горячего, как солнце, желания.

Медведь нагнулся и укусил меня за шею, а после обхватил большой ладонью, сдавливая горло. Его лицо было так близко, что я видела в черных глазах бушующее пламя ярости, ненависти, бессилия, боли. Коктейль, который сводил его с ума.

— Ты течешь на мои пальцы, когда с тобой обращаются, как со шлюхой. Тебе ведь нравятся два члена вместо одного. Хотя своему ФБР ты никогда не признаешься в этом. Скажешь, что подчинялась, чтобы выжить. Просто позволяла нам себя трахать, чтобы собрать, как можно больше информации.

— Нет!

— Неужели? И поэтому ты снова не договариваешь? Ты знала, кто мы, когда шла на это задание?

— Да.

— И все равно пришла? Почему? — рычит он.

— Я ненавидела вас! — ору в ответ. — Всей душой. Мне сказали… Мне сказали, что это вы убили Чарльза и маму!

— Ты думала, что мы убили их?…

Он убирает руки и просто садится возле моей головы на край кровати.

— И ты выбрала это задание…

— Чтобы отомстить. Я хотела лично помочь Бюро добраться до вас. Они собирались уничтожить вас, я была совершенно не против того, чтобы помочь.

— А если бы ничего не выгорело? — голос Медведя звучит невероятно тихо. — Как и произошло. Мы забрали тебя к себе. Как ты должна поступить в таком случае? Сейчас? Учитывая, что никто из агентов больше не пытался спасти тебя, у тебя есть четкие инструкции, как действовать дальше. Так ведь?

— Да.

— Говори.

— Я должна убить вас. Сама. И сказать, что это была самооборона.

— Пиздец, — выдыхает Медведь. — Девочка, на что ты подписалась? Кто отправил тебя в логово хищников и убедил, что ты справишься с нами? Ведь это чистой воды самоубийство.

— Моя опекунша. Женщина, которая семь лет назад прибежала на мой крик.

— А ведь я видел это в твоих глазах, Кейти. Видел ненависть, когда ты в самом начале смотрела на нас с Вороном. И ты боялась нас по-настоящему. Пусть и знала, кто мы, но боялась.

— Я ненавидела вас и желала смерти.

— А теперь?

Спрашивая это, Медведь не смотрит на меня.

— Теперь все изменилось.

— Неужели?