Красивая женщина умирает дважды

Отцом малыша был один из туристов, но с Микаэлой они разошлись миром. Мужчина заплатил (и юридически оформил) хорошую материальную компенсацию, она в ответ подписала документ, что никаких претензий не имеет, на установление отцовства и алименты подавать не будет.

В окружении Мокровой вспомнили, что год назад были у нее шуры-муры с молодым совсем пареньком по имени Сашка. Тот все лето околачивался в альпинистском лагере, ходил за девушкой хвостом, и она даже раздавала ему авансы. Но настоящего романа не случилось. Микаэла, видная и решительная, не скрывала:

– Я Сашке сказала: ты классный, но пока нищий бомж. Добейся чего-то в жизни – приходи, поговорим. Если я еще буду свободна.

Парень вроде поклялся выучиться на айтишника, разбогатеть и вернуться. Но больше его никто не видел.

Личность парня установили – Александр Кононенко, уроженец города Щигры. Хотели с ним побеседовать. Однако по месту регистрации парень не проживал, особых оснований искать не имелось: с Микаэлой он расстался год назад, ее не преследовал, в лагере не появлялся, в ночь убийства никто его в окрестностях тоже не видел.

Дело подвисло. Но «пальчики» так и не установленного преступника остались, висели в базе.

И только сейчас стало ясно: убил Микаэлу именно Александр Кононенко.

Пациент по-прежнему не приходил в сознание, но к его палате приставили охрану.

* * *

В Грушевку Александр приехал в конце июня. Поселок выбирал по двум главным для себя критериям – чтоб обязательно приличный Интернет и окрестные леса интересные – побродить на досуге, покопать в свое удовольствие.

Хозяин хатки уверял: сеть, как из пушки, сотовая вышка рядом. Ну, а про леса в Брянской области любой копатель знает. Здесь и давно заброшенные, зажиточные деревни еще шестнадцатого века. И эхо войны – до сих пор вполне себе рабочее оружие находят.

С соседями временными Александр вежливо здоровался, но жил, как всегда, уединенно, к себе никого не подпускал. С раннего утра, если погода хорошая, – в лес с металлоискателем. Днем спал. Ночью работал – писал не сложные, по своим силам, компьютерные программки.

Лэптоп поставил у окна. Когда размышлял или отдыхал, глазел – обычно без интереса – на поселковую улочку. И приметил однажды юную, но уже беременную девицу. Только взглянул – сразу неприязнь. Вроде будущая мать, а юбка – неприличное мини, до пупа. Морда накрашена. И улыбается нагло – сразу захотелось ухмылку с лица стереть.

Немедленно вспомнилась Микаэла. Гадина. Предательница.

Отвернулся, чтоб не одолевало искушение. А на следующий день отправился в магазин – и снова ее встретил. У прилавка стояла, расплачивалась за пиво. Пожилая продавщица корила: «Разве можно спиртное в твоем состоянии?» А та в ответ ржет: «Пиво не водка, там вообще дрожжи, они младенцу полезны!»

Схватила полторашку, убежала. Ему улыбнулась и бедрами призывно виляет. Еле удержался, чтоб не плюнуть.

Продавщица перехватила его неодобрительный взгляд, проворчала:

– Шалава.

– Местная, что ли? – спросил Александр.

– Ну да. Наша знаменитость. Ленка. Ребенка нагуляла. А сейчас вообще голой фотографируется!

– Это как?

– Да есть в деревне соседней, Боровом, фотограф сумасшедший. Павел. Бомжей снимает, проституток, всякую нечисть. И Ленка у него фотомодель любимая.

Александр поморщился.

– Согласна, – кивнула продавщица, – меня б стошнило: такую гадость фотографировать. Но Пашке нравится.

Боровое Александр знал – такой же поселочек, только Интернет куда хуже. Добраться туда можно по шоссе – но так будет двенадцать километров и автобус раз в два часа. Местные предпочитали ходить через лес. И теперь Саша, когда сам там бродил, поглядывал: не появится ли беспутная Ленка? Через пару дней встретил. Шагала в Грушевку. Одна. И время позднее – сумерки почти сгустились.

Желание немедленно нагнать и разделаться подавил. Хватит глупостей: до сих пор ждал, что за ним из-за Микаэлы придут.

Куда разумней и лучше как следует подготовиться, потянуть, посмаковать. Заодно у девки и пузо побольше станет.

Вскоре установил: юная фотомодель-проститутка к фотографу наведывается несколько раз в неделю и возвращается всегда в сумерках. Тогда и родился план, как стрелки перевести. Разговоры-то слышал. Про фотографа в поселке болтали нехорошо: извращенец. Псих ненормальный. Кое-кто вообще утверждал, будто тот иных своих фотомоделей после съемки убивает, а тела на своем участке закапывает. Очень на руку.

Вот пусть Павел и станет убийцей.

Александр почитал учебники по криминалистике. Съездил в областной центр. Приобрел хирургический костюм, перчатки, бахилы, шапочку – чтоб постараться следов ДНК не оставить. Нож покупать не стал – и так коллекция имелась приличная.

Гулял теперь (аксессуары в рюкзачке) в сумерках, по ее маршруту. И в очередной из вечеров увидел издалека – бредет. Печальная. Одна. И сумерки все гуще.

Быстро натянул костюм, перчатки, бахилы. Укрылся за могучим дубом и встал на ее пути.