Красивая женщина умирает дважды

«Не нравится тебе, как живешь, – пробормотал злорадно Александр. – Так и ладно. Сейчас со всем покончим».

И начал быстро натягивать экипировку.

* * *

В программировании Самаэль звезд с неба не хватал, но вскоре ему захотелось сделать на примитивном трекере минимальный апгрейд. Получать доступ не только к перемещениям объекта, но и ко всей его переписке – в социальных сетях, в мессенджерах. Сначала думал: если получится, продаст усовершенствованную программу работодателю за кругленькую сумму.

Но прежде чем предлагать сделку, нужно проверить самому, как работает.

А тут и заказ очередной: непослушная дочка, мать волнуется, чтоб не вляпалась никуда. Родительница оказалась ответственная – даже пароль от телефона предоставила.

– Так, может, просто мамаше инструкцию переслать, как самой на аппарат трекер поставить? – кинул Александр идею работодателям.

– Предлагали. Но заказчица в технике полный ноль.

– Ладно. Придумаем что-нибудь.

Начал собирать на девчонку установочные, попробовал в социальных сетях в друзья набиться – не ответила. Зашел на форум мотоциклистов, где она тоже бывала, но и через него пересечься не получилось. Звал вместе погонять, однако отрезала:

«С незнакомыми не катаюсь».

Подъехал на адрес, стал наблюдать. По фотографии – совсем девчонка. Когда дождался наконец во дворе, опешил. Беременная! Причем на приличном сроке!

Но если девица из поселка Грушевка или Рыжкина, несмотря на свои животы, выглядели шлюхами, кто с первым готовы, эта, когда улыбнулся приветливо, облила в ответ ледяным презрением.

Можно было придумывать дальнейшую конструкцию, как все-таки подкатить. Но юность у Саши прошла бурно. Целый год, пока шатался без надзора в Москве, «сидел на кошельках» и попался только единственный раз, хотя вытащить успел человек у пятидесяти. Почему сейчас не применить богатый опыт из прошлого? Тем более девица, как у них нынче модно, не с сумочкой, рюкзачок за плечами – вообще элементарно.

Сопроводил до магазина. Заходил сквозь крутящиеся двери вслед за ней, приблизился, вытащил телефон. Пока делала покупки, установил программку – уже расширенную, с апгрейдом. Снова подкараулил у кассы, аппаратик вернул.

Дома первым делом бросился к компьютеру: ура, все работает! И мессенджеры открылись, и сети социальные!

Все, мышка, берегись. Теперь ты у меня на крючке.

* * *

Девятнадцатого января у Самаэля блямкнуло сообщение.

Люся кому-то пишет.

Раскрыл ее мессенджер.

«Васька, спасай! С матерью поцапались конкретно! Эта гадина мой мотоцикл продала! Видеть ее не могу!!!»

Кто такой Вася, он знал. Люськин работодатель. Маслами ароматическими вместе торгуют. Ну, и кобель. Хоть девка беременна не от него, а подкатывает. И «умничка ты моя», и «самая очаровательная в мире».

Сейчас покровитель ответил:

«Люсь, ну, какой тебе мотоцикл сейчас? Правильно все мать сделала.

Ты ничего не понимаешь! Это моя вещь!!! Хоть и оформлена на нее. Не имела она права продавать! Вообще убью на хрен, и ничего мне не будет, аффект признают!

Все, все, не горячись. Не надо никого убивать.

Не могу с ней в одной квартире находиться!

Ну, поживи у меня на даче. Теплый дом. Раменский район. Проветришься, воздухом подышишь, успокоишься.

Правда можно?

Да пожалуйста. Приезжай завтра в офис, я тебе ключи передам.

Спасибо, конечно, но я не умею жить в деревне. Там ведь печку надо топить!

Какая печка? Газовый котел. Дом со всеми удобствами. И это не деревня. Поселок Заболотье. До Раменского на машине десять минут. Вот точка, посмотри сама».

Самаэль не мог поверить в свою удачу. Неужели поедет? Одна? Беременная! Отправится сама в какой-то глухой поселок, в пустой дом?!!

Но по дальнейшей переписке понял: а ведь действительно! Вот это ему повезло!

Это вам не альпинистский лагерь. Не лес и не парк, где в любой момент может показаться случайный прохожий. Это будет настоящее, кровавое пиршество.

Место обследовал накануне. Определил, где поставит машину. Расшатал доску в заборе. Заранее вскрыл дверь в сарай.

И в дом на следующий день проник без проблем. Спящую Люсю связал, рот заткнул. А только когда заносил нож, чтобы сделать первый, самый сладкий надрез, понял: тут есть кто-то еще.