Красиво жить не запретишь

Иволгина Скворцов нашел в кабинете заведующего отделением — высокого, элегантно выглядевшего даже в ночное время, даже в халате, седовласого и чернобрового старика. И весьма был удивлен тем, как толковал происшедшее этот невозмутимый эскулап. Да, всего вероятнее, в отделение пытались проникнуть наркоманы. Конечно, это такой народ, на любую крайность пойдет. Контрвопрос, заданный Скворцовым самому себе: не слишком ли много опасных случайностей на одну голову?! Удар Федосюка был профессионально точен, отклонение менее чем в сантиметр дало шанс на спасение Маши. А едва этот слабый лучик стал разгораться, его пытались погасить из распахнутого в мрак окна.

Физиономия Иволгина выражала внимание и, как на мгновение показалось Скворцову, даже согласие с этой, вполне логичной версией. Но, переместившись всего на шаг вправо, Валентин увидел глаза майора. Среди немногих сыскных поучительных наблюдений Иволгина, которыми одаривал он крайне редко своих подчиненных, было и такое: из внешних признаков более всего доверяй глазам человека, ибо они менее всего способны к притворству и лжи. Взгляд самого майора в эти секунды находился за пределами кабинета. В угро когда-то в шутку определили этот взгляд: лазерный.

Осмотр окна изнутри и снаружи мало что дал. Косой дождь неплохо поработал, да и теперь продолжал неумолимо уничтожать следы, которых не могло не быть, но увы, уже практически не было. Кроме извлеченной из плеча Федоришина пули и заключения эксперта: окно было открыто изнутри. Следов и на раме, и на стекле было, до зубовного скрежета Скворцова, много: сразу после нападения, судя по сумбурному рассказу очумелого сержанта, кто-то из медперсонала, кажется, врач закрыл окно, подходили же к окну многие, как бы притянутые магнитом. Ищи-свищи! Безусловно, рука, помогающая преступникам, потянулась к окну в минуту, когда Маша спала. А если не спала? Если видела ту самую руку?

Не найдена была пуля заранее известного калибра: ведь Федоришин, и это было доказано и запротоколировано, успел выстрелить в преступника. Если же допустить, что Федоришин не промахнулся, следы ранения непременно обнаружатся. Нужно ждать утра. И, увы, невозможно дать команду о прекращении дождя.

Томиться в ожидании им не пришлось. В палате появился опер Кирильчук и высоким мальчишеским голосом пропел в лицо Иволгину:

— Товарищ майор, на выезде из города, что по Городокской, за мостом, обнаружена перевернутая машина «Жигули». Водителя, пострадавших не нашли, хотя в салоне кровь.

— Кто обнаружил? — Иволгин непроизвольно похлопал правой рукой по карманам утепленного плаща. «Позабыл майор, что вновь бросил курить», — мимоходом отметил Скворцов и застегнул собственную куртку. Отдав несколько лаконично жестких приказаний, в том числе — обзвонить больницы, Иволгин вместе со Скворцовым и еще двумя операми выехал на Городокское шоссе.

9

Наташа стояла у высокого окна.

Солнечный луч, будто гениальный художник, высветил ее легкий, безукоризненный профиль, и как бы споткнувшись об одежный шкаф, разломился бликами на туалетном столике, заставленном флаконами, баночками, коробочками.

Жукровскому чрезвычайно понравилась эта оптимистичная, полная света и покоя картина утра. Тревожное пробуждение, к которому он уже привык и которое считал теперь естественным, мгновенно сменилось блаженным расслаблением, а затем и благодарностью этой изящной веселой колдунье у окна.

— Открываю глаза и не верю самому себе, в комнате сразу два солнышка.

— Доброе утро! Вставай, втроем нам будет веселей.

— Боюсь нарушить чудную композицию! В таких случаях все реалисты, вроде меня, восклицают почему я не художник?!

— А любая земная женщина идет в таких вот случаях готовить завтрак.

— На-та-ли! Да ты и впрямь похожа на свою красавицу-тезку Натали Гончарову.

— Женщину кормят словами, а мужчину — ну хотя бы бутербродами и кофе. Или тебе чай?

— Поцелуй, кофе и, так и быть, бутерброд.

Но Наташа, сияющая и смущенная одновременно, уже выскользнула из спальни, Жукровский, сделав несколько дыхательных упражнении, а затем и пару силовых, покончил с сопливой расслабленностью и, накинув приготовленный с вечера халат, взяв необходимые туалетные принадлежности, направился в ванную.

В квартире жили не просто хорошо обеспеченные люди, а знающие толк в удобствах и уюте. Кто он, муж Натали? Если это он запечатлей на портрете в замысловатой, резной раме, то ситуация яснее ясного: «старый муж, грозный муж…» Хотя мужчина на фотографии отнюдь не выглядит старым, тянет эдак на пятьдесят, интеллигентность, чувство собственного достоинства, легкий налет ироничности именно таким жены наставляют рога.

Бреясь и продолжая размышлять на приятную тему, Жукровский, справедливости ради, присовокупил сюда же и следующее собственное наблюдение: подобных мужиков превыше всего ценят их коллеги-женщины, причем, почти любого возраста. А этого, вишь, к экзотике потянуло.