Красивые и проклятые

Значит, началось. Вот так чувствуешь себя, когда начинает сносить крышу. Я с ужасом подумала, что может твориться в домах других Солнечных девочек в эту самую секунду. Правда, наши отношения с черной жижей начались уже давно, поэтому я надеялась, что ко мне безумие пришло раньше, чем к остальным. Только эта мысль меня и утешала.

Но Фаррин была права. Выбора у нас не осталось. Этому пора было положить конец.

Трясущейся рукой я потянулась вниз и открыла ящичек. Достав оттуда розовый блеск, я провела им по ссохшимся, как изюм, губам.

Кейси расчесала мне волосы и промокнула кончики полотенцем, чтобы пижама осталась сухой.

— Тебе надо отдохнуть, — проговорила она, разделяя волосы на три пряди и заплетая их в обычную косичку.

— Запри меня на замок, — сказала я. — В гардеробной или еще где-нибудь. Главное, чтобы я не смогла выбраться. Чтобы все были в безопасности.

— Ты будешь в безопасности, — отозвалась Кейси, но я увидела в зеркале, как ее грудь вздрогнула от резкого вздоха.

— Где? — прошептала я. Мир был огромен и опасен, и в нем проживало так много людей, которым я могла, не задумываясь, причинить боль.

Кейси протерла мокрую расческу полотенцем и положила ее обратно в ящик. Потом положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза моему отражению в зеркале.

— Рядом со мной.

Она решительно сжала челюсти, и от этого на ее щеках образовались ямочки.

— «Если бы я могла дотянуться до кочерги, — подумала я, — то эти ямочки стали бы гораздо глубже».

О господи.

Я обежала вокруг Кейси, кинулась в свою комнату и заперлась на ключ. Потом натянула джинсы и набросила куртку поверх пижамы.

Кейси чуть слышно постучалась в дверь, чтобы не разбудить родителей. Но я могла представить, что творилось у нее внутри.

— Что ты делаешь?

— Прости меня, — отозвалась я. — Но мне нужно уйти.

Она подняла на меня печальный взгляд и крепко обхватила себя руками.

— Куда?

— Не знаю. Но я попробую дать тебе знать, где я.

— Что мне сказать маме с папой?

— Придумай что-нибудь. — Я боялась оставаться дома даже на секунду дольше, чем требовалось.

Кейси проводила меня до входной двери и заперла ее за мной на замок, как я ее и просила.

Я перешла дорогу и залезла на детскую горку. Только там я достала телефон и позвонила Меган.

Она притормозила, и шины заскрипели о дешевый асфальт. Через пять лет от этой дороги останется одна пыль.

Меган открыла для меня дверцу машины и не спускала с меня глаз, пока я застегивала ремень безопасности.

— Так что случилось? — спросила она.

Я не хотела произносить это вслух.

— Все так плохо? — Она стала выезжать на главную дорогу.

— Пожалуйста, помоги мне, — проговорила я. — Отвези меня в какое-нибудь безопасное место.

Внезапно на меня навалилось все разом, и я заплакала. Это было настоящее рыдание: черные, жгучие слезы катились по моим щекам, из широко открытого рта доносился прерывистый вой, из носа текли сопли.

Меган покопалась в своей сумочке и достала упаковку салфеток.

В моей голове все слилось воедино: все наши собрания, красота и глянец, то, что произошло с Картером, смерть Таши. Я вдруг поняла, что на самом деле мне сейчас было нужно только одно: поговорить с кем-нибудь. Поговорить с лучшей подругой. Со своей лучшей подругой.

— Меган, — проревела я. — Все разваливается.

— Шшш, — отозвалась она и похлопала меня по плечу.

— Нет, ты не понимаешь, — возразила я. А потом рассказала ей обо всем. О том, как думала, что провела Аральта, но все равно попала в его ловушку. О странном исчезновении Таши. Об угрозах Фаррин. О заклинании. О незаслуженной победе на конкурсе.

Про все, кроме Кейси.

Я была так сосредоточена на своем рассказе, что заметила, куда мы направляемся, только тогда, когда Меган остановилась перед домом Лидии.

— Что мы тут делаем? — спросила я.

— Здесь ты будешь в безопасности, — сказала Меган. — Родителей Лидии нет дома.

Я посмотрела на окно, затянутое фольгой. Сквозь щели было видно, что в этой комнате горит свет. Меган проследила за моим взглядом.

— Леке, я не могу отвезти тебя к себе, — сказала она. — Бабушка убьет нас обеих.

Это точно.

Лидия впустила нас. Она говорила со мной мягким, успокаивающим голосом и даже принесла мне чашку чая. На минутку мы присели на диван, но потом волнение взяло надо мной верх, и я стала расхаживать по комнате. Я чувствовала, что Мегам и Лидия смотрят на меня, как на заряженный пистолет. И разве они были не правы?

На стенах гостиной висели разнообразные семейные фотографии. Складывалось ощущение, что Лидия и ее родители просто брали первый попавшийся под руку снимок и вешали его на случайно оказавшийся в стене гвоздь. Все фото были разного масштаба, а рамки не сочетались между собой.

Я наклонилась поближе, чтобы рассмотреть одну из фотографий. На ней Лидия-восьмиклассница (тогда она еще не была готом) широко улыбалась, прижавшись к какой-то пожилой женщине. Видимо, снимок сделали на собрании прихожан: и у Лидии, и у женщины на головах были дурацкие соломенные шляпы с бейджиками, на которых значились их имена.

ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ ЛИДИЯ!

ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ ЭЛСПЕТ!