Красная строка. Коллективный сборник №2

На веранде, под козырьком навеса добротного дома в три окна, он отыскал ключ и открыл входную дверь. Дом встретил его запахами свежесваренных щей, томленой картошки с мясом и еле уловимым ароматом любимых духов жены. Алексей растянул рот в довольной улыбке и с наслаждением втянул в себя исходящие из кухни ароматы. Заурчало в животе, и он, осторожно ступая, сделал вперёд несколько шагов. Чёткие рельефные следы на чисто вымытом полу, заставили его вернуться обратно: «Опять Катюшка заругает, что наследил». Он попытался скинуть ботинки, цепляясь задниками за порожек, но их крепко держали на ногах туго завязанные шнурки. Алексей неуклюже наклонился, но внезапная острая боль в пояснице пронзила всё тело. Он упал, подперев спиной тяжёлую деревянную дверь. Боль не отступала, а наоборот усиливалась при любой попытке подняться. «Парализовало! – пронеслось в голове. От этой мысли холодный пот выступил на лбу. – Ещё и пожить-то не успел, всего сорок лет, а уже конец пришёл, ‒ ему стало жаль себя, и он горестно вздохнул. ‒ А кто же дочь учить будет? Жёнушке не вытянуть. Ирке придётся институт бросить, ‒ нахлынули слёзы. – Катя себе другого найдёт. Она красивая и фигурка что надо!..»

‒ Нет! Не сдаемся! – стиснув зубы, произнёс он, пытаясь снова подняться, но резкая боль заставила снова растянуться на полу. ‒ Беда-то какая, надорвался! Будь она неладна эта работа! Каждый день до глубокой ночи пахали, чтобы успеть вовремя зерно в землицу бросить. Не поберёгся, а помирать, как не хочется… Господи, – взмолился он, подняв глаза к небу, голубеющему за окном, ‒ помоги! Никак нельзя мне помирать, ещё дела на Земле не закончил! Ты, уж оставь меня здесь!..

В это время хлопнула калитка, и раздался радостный лай собаки.

‒ Катя пришла. Слава Богу, что живым застала! ‒ обрадовался Алексей. ‒ Попрощаться хоть успею.

***

«Алёшка уже дома», ‒ подумала Катя, увидев следы ботинок на крыльце. – Опять наследил. Сколько раз ему говорила, чтобы разувался на ступеньках!

Катя торкнула дверь, но та не открылась. Нажала посильнее и услышала слабый голос мужа:

‒ Катюха, это я тут лежу.

‒ Ты чего разлёгся? – удивилась она. ‒ Никак напился?! Вставай немедленно! – и со злостью снова толкнула дверь.

‒ Катя, жена моя! Не толкай больше. Помираю я! Паралич меня разбил.

‒ Какой паралич?! Ты что болтаешь! Пить меньше надо! Отползи от двери!

‒ Так я же и говорю, что пошевелиться не могу, руки и ноги отнялись. Зови скорее доктора!

Врач пришла быстро. Вдвоём с Катей они с трудом приоткрыли дверь и влезли в образовавшуюся щель. Александра Михайловна сразу поняла всё. Кое-как дотянулась до чемоданчика, оставленного на крыльце, достала шприцы, ампулы… Ловким движением сделала несколько уколов.

‒ Сейчас полегчает, ‒ и, посмотрев на плачущую Катю, спрятав улыбку в уголках губ, добавила, – жить будет. Остеохондроз, нерв защемился, от него не умирают. На пару-тройку дней заберу его в амбулаторию. Пусть полежит, полечу, ‒ она призадумалась. ‒ На носилки мы его не сможем положить… Готовьте одеяло да зовите соседей, покрепче которые. Под сто килограмм муженёк, наверное, будет.

Вскоре пришли соседские мужики. Переложили Алексея на одеяло и осторожно понесли его на край села.

Стемнело. В хатах зажглись первые огоньки. Село готовилось ко сну. Во дворах слышались вздохи животных, грубые окрики хозяев, гремели задвижки различных запоров. Улица опустела. Только у одной хаты беседовали припозднившиеся соседки.

‒ Глянь, Петровна! Лёньку Тетерятника на одеяле понесли, ‒ зашептала одна, внимательно вглядываясь вслед идущей процессии.

‒ Не может быть! Он же молодой, ‒ удивилась другая.

‒ И молодые нонче помирают. Жизнь кака сейчас!

‒ Ой-ё-ёй! Жалко-то как! Помер значить…

А наутро всё село уже знало, что Алексей Тетерятников умер. Управившись с делами сельчане, как подобает в таких случаях, собрались на площадке у магазина. Стоящие кучкой женщины, сплетничали. Чуть поодаль курили мужчины, искоса поглядывая на жён, обсуждали нынешнюю жизнь.

‒ Вот, живёшь, суетишься, а потом ‒ бац и нет тебя! ‒ вздохнул Федька Косой.

‒ Не говори, Федька, ‒ вступил в разговор Семён Решетников, мужчина серьёзный и немногословный. ‒ Всё чего-то нам мало, не хватает, жилы рвём. А кому наше добро нужно?! Дети в город уехали, у них там другая жизнь. Приезжают редко, да и внуков почти не видим, ‒ он сокрушённо покачал головой. ‒ Вот и Алексей, видно, тоже надорвался. Трудолюбивый мужик был. Для семьи жил, всё в дом тащил. Что они теперь, горемычные, без него делать-то будут…

‒ Всё хапаем, ‒ добавил кто-то из толпы. ‒ А нам-то и надо два метра земли.

‒ Бога забыли! Законы его попрали, жить малым разучились, ‒ тут уже присоединилась к разговору Татьяна, Федькина жена, женщина богомольная и тихая. ‒ А раньше люди добрее были, миром жили и друг другу во всем помогали. Последним куском делились.