Красно-золотая прядь

– Ну, – сказала я, – его использовали как склад для старого хлама. Один конец – просто груда сломанной мебели и старой техники. Здесь пришлось бы хорошенько поработать. Я сомневаюсь, что женщина смогла бы сдвинуть большую часть хлама. Я думаю, Делия пыталась, потому что вижу, что все сдвинуто с мертвой точки. Дайте мне свечу. Вы продолжай печь хлеб, а я пока поработаю здесь. Я могла бы кое-что сделать, чтобы все исправить.

Мэри зажгла свечу и протянула ее мне, а я принялась рыться в куче сломанных инструментов, кастрюль и чайников, старых садовых инструментов. Здесь была даже газонокосилка. Как она сюда попала и зачем ее сюда положили? Я толкнула ее и обнаружила, что она тяжело, но очень тихо откатилась в сторону. От усилия я немного потеряла равновесие и уперлась рукой в стену. Но стена исчезла во влажной темноте, и я упала. В узком, низком конце чулана под лестницей не было стены, только дыра.

– О, мисс, – крикнула Мэри, подходя к двери с руками, перепачканными мукой, – миссис Уотсон! Миссис Брейн просит вас, пожалуйста, принести чай в гостиную. Там, кажется, компания, а мои руки в тесте.

Я вышла, слегка потрясенная своим падением, немного озадаченная этим шкафом с его темным открытым концом, так тщательно защищенным массой тяжелых вещей. Тогда-то я впервые по-настоящему заподозрила, что в Пайн что-то не так. Я ничего не сказал Мэри. Ее спокойное, жизнерадостное здравомыслие было бесценно. Я поспешно вымыла свои ржавые, пыльные руки, пригладила волосы, приготовила чайный поднос и поднялась наверх.

Миссис Брейн принимала в гостиной двух мужчин.

Я вошла и поставила поднос на маленький столик рядом с миссис Брейн. Сделав это, я взглянула на двух мужчин. Один из них был высокий, плотный мужчина с седыми волосами и седой бородой, с задиристыми манерами, которые противоречили доброму выражению его глаз. Он мне сразу понравился. Другой почему-то произвел на меня гораздо менее благоприятное впечатление. У него был вид ленивого безразличия, большие, скромные глаза, черные волосы, очень гладко причесанные, и низкий, уничижительный, приятный голос. Он бросил на меня небрежный взгляд, когда миссис Брейн очень любезно представила меня – она сделала из меня скорее гостя, чем экономку, – и снова опустил глаза на чашку, зажатую в его длинных тонких руках. Однако я успела заметить, что его зрачки внезапно расширились. В остальном выражение его лица не изменилось, да и с какой стати? Но это необъяснимое выражение его глаз вызвало у меня неприятный шок.

– Мистера Дебни, – говорила миссис Брейн, – прислала миссис Родман, одна из наших дальних соседок, чтобы оживить нашу скуку. Он хочет изучить русскую библиотеку моего мужа, а так как мой муж особо просил, чтобы его книги не давали взаймы, то это означает, что мы будем очень часто видеться с мистером Дебни. Доктор Хаверсток осматривает Робби. Нервы бедняги в очень плохом состоянии.

– Вы позволите мне взглянуть на него, не правда ли? – пробормотал юный Дебни. – Я обожаю маленьких детей.

– О, – громко рассмеялся большой доктор, – любой, у кого нет рыжих волос, может увидеть Робби. Я слышал, что он яростно возражает против рыжих волос, а что насчет мисс Гейл? У нее очень красивые рыжие волосы.

Конечно, это было дружеское поддразнивание, но оно беспричинно разозлило меня, и я почувствовала, как краска приливает к моему бросающемуся в глаза лицу. Тем более что мистер Дебни смотрел на меня с возрастающим интересом.

– Как странно! – сказал он.

– Не могли бы вы проводить мистера Дебни в библиотеку, когда он закончит пить чай, мисс Гейл? – Спросила миссис Брейн в своей милой манере. – Я бы хотела еще немного поговорить с Робби и доктором Хаверстоком, если позволите, мистер Дебни. Покажите ему картотеку, мисс Гейл. Спасибо.

Это была неприятная обязанность, и я намеревалась сделать ее как можно короче. Я не рассчитывала на способности молодого мистера Дебни быть артистом.

Он начал говорить, когда мы пересекли холл.

– Великолепный дом, не правда ли, мисс Гейл? Такое место, о котором вы читали и хотели бы написать, если бы у вас был дар. Вы когда-нибудь бывали на Юге?

– Нет, – обескуражено ответила я.

– Я очень хорошо знаю здешнюю местность. Много ли вам удалось обойти?

– Естественно, нет. Как экономка…

На мгновение, когда мы вошли в библиотеку, он стоял, мрачно глядя вниз; теперь он вдруг бросил на меня откровенный веселый взгляд и рассмеялся.

– О, – сказал он, – это абсурдно, слишком абсурдно, я имею в виду, что вы экономка. Вы просто играете в нее, не так ли?

– В самом деле, мистер Дебни, – сказала я, – я не очень склонна претворяться кем-либо. Я искренне стараюсь зарабатывать себе на жизнь. Картотека вон там, между передними окнами. Что-нибудь еще?

– Я был груб? – Спросил он с нелепым мальчишеским видом. Я не хотел этого. Но вы же не станете возражать, если люди это заметят?

Я попала в эту маленькую ловушку.

– Заметят что?

Я не могла удержаться, чтобы не спросить его.

– Ну, – сказал он, – совершенно неуместно, что вы вообще экономка. Думаю, именно это и напугало Робби.