Красное сафари на Желтого Льва

И следом — пропадающий гул, будто соседи сдвигали допотопный шкаф на Северный Полюс, и приглушенно засквозил дальний голос, которым женщины обычно сгоняют со стола любимых кошек.

Он, предчувствуя, что, согнав, голос канет бесследно, был морально согласен на все.

— Ты где?!

Трубка, пробормотав сдавленные недоразумения, потребовала нервно и немедленно:

— Они строят АЭС, прямо на одеяле, возьми такси!

Щелчок. Мерный гул пустоты. Напряженное дыхание кого-то подслушивающего.

В коридоре слышно, как за горизонтом длится все тот же потусторонний сигнал.

— Ты где?.. — слепо повторяет он, надеясь, что сигнал возвратит ему голос вспять. Чудес не бывает, еще думает он. И еще думает: тогда не бывает и самого страшного. — Ты где?..

— 24-64-51? — взвизгнул прямо в ухо бюрократический фальцет.

— Да!! — заорал он. — Нас разъединили!!!

— Ваше время истекло, — объяснили подчеркнуто равнодушно. Этот подслушивал, понял человек в коридоре. Фальцет, хихикнув, проявился снова, на этот раз в нем угадывалось довольство: — Четыре миллиарда лет две минуты. Оплата за счет абонента.

4

Строить Человечеству понравилось. Когда одеяло оказалось усвоено до дыр и перекопано в прах, Человечество перебралось на стены, потолок и дальше. И последовательно все переработало. Осталась только горячая плита, охранявшая борщ. От борща разгонялся теплый спиральный ветер.

Ощутив творческий подъем, Человечество произнесло хором:

— Да здравствует цивилизация!

И засеяло горизонты железобетоном.

Климат остался мягким.

Взломав землю, взросли Города, от них отпочковались Заводы. Планета съежилась и потянула почву от Городов прочь. Вместе с мягким одеялом уползли травы и деревья.

Поколения производств окольцовывали небо дымами, круги порождали круги, и из Космоса стало похоже, что Планета заросла пнями.

Что утвердилась последняя эра Углов, становилось понятно только вблизи.

5

— Кажется, вижу! — обманулась однажды большая Семейная Птица. И, выбрав самый щербатый, высокий и острый пень, спикировала внутрь атмосферы.

Кольцо дыма захлестнуло горло петлей и кувыркнуло на крыши Города. Птица, ударившись о Город, упустила из цепких пальцев Яйцо.

Яйцо укатилось, чуть помедлило на краю и мягко съехало вниз, запищав из-под карниза:

— Маа! Я правильно лечу?

Но тут же оказалось поймано и положено в спокойное место.

— Я те полечу! — пообещала Птица. Осмотрелась и горько пожаловалась: — Везде одно и то же!

— Маа, а дальше мы полетим? — Яйцо подпрыгнуло на месте и затрещало изнутри: — Маа, тесно!

— Терпи! — сурово сказала Птица. Правым глазом она посмотрела в небо, а левым — вниз. Наверху собирались в грозу рекламные сполохи и носились стаи телепрограмм. В пропасти под крышей ровно цвели фонари. — Не думала, что когда-нибудь не отличу цивилизации от пня.

— Я ногу натер, мне тут малó! — захныкало Яйцо. — Давай лучше я здесь рожусь?

И оно затрещало скорлупой, пытаясь раздвинуться из пределов в пернатую жизнь, где летают не только в, но и над.

— Нет! — решительно пресекла Птица, прижимая Яйцо трехпалой лапой. — Ты родишься, как положено.

— А где положено?

Птица посмотрела грустно и бездомно.

— Ты было положено в дупле.

— Я тут. А где дупло?

— Нас выселили без предоставления жилплощади.

— А почему ты согласилась?

Птица покосилась в сторону. На крышах напряженно дрожал мир антенн. Антенны напоминали лес.

Ища приюта Яйцу, Семейная Птица придвинула его к своему телу.

— Маа, душно! — пожаловалось оно и вывернулось из конверта крыльев.

Весна фонарей на дне Города тоже напоминала ностальгическое. Птица, обреченно вздохнув, решила попробовать.

— Не скачи, — попросила она и пару раз тюкнула звездным клювом в опору акселеративной антенны, пытаясь согнуть ее сучья в удобную развилку.

Антенна тряхнулась разрядом, включив под крышей здания ближайший телевизор. Ящик торопливо затранслировал итоги шоу-конкурса "Межгалактическая красавица". Человек перед ящиком ничего в межгалактическом не понял, обозлился, что аппарат снова вышел из строя, огрел в сердцах кулаком по полированной лысине и выдернул из сети.

На крыше, не надеясь уже ни на что, потыкали в железное еще. Антенна, оплавившись слегка прогнулась, поглотила пришлую энергию в глубину нижних этажей и погасила непробиваемым стволом клюв космической Птицы. Металл, отозвавшись в вечном птичьем теле тугим звоном, застыл вновь, сверхпроводяще и холодно.

Выключенный экран в жилье под крышей затосковал позывными далекого одиночества.

— Где ты… Где ты… — тосковал неизвестный Разум. — Где?

Сигнал засквозил по Городу. Макушки антенн качнулись внезапным ветром.

На крышах Города, нахохлившись, сидела Мать-Одиночка.

— Маа, у меня чешется! — Яйцо вращалось макушкой вдоль битумных потеков.

Птица остановила вращение лапой и почистила крылом макушечную точку скорлупы. На скорлупе проступили наливающиеся неоново-рекламным цветом слова:

ЛУЧШАЯ ГАРАНТИЯ ОТ СПИД — ПРЕЗЕРВАТИВ!

Семейная Птица сдавленно охнула, подхватила чешущееся Яйцо в охапку и нырнула с планеты прочь.

6

Женщина под крышей прокричала через квартиру:

— Сейчас! Я не могу отойти от кофе!