Красное вино. Путь к здоровью и долголетию

Вино использовали также как диуретик, анальгетик и для промывания ран.

«Самарянин… увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино». (Лук. 10:33)

Апостол Павел наставляет (Тим. 5:23): «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов».

Древние и современные технологии виноделия существенно различаются. При почти одинаковом содержании алкоголя, вино древнего мира было гораздо более насыщенным как за счет того, что тогдашние виноделы зачастую высушивали виноградную лозу, так и в результате добавления специй (шафрана, корицы), граната и меда. Да и утерянные лозы, и изменившиеся почвы, на которых их выращивали, не дают нам возможности воспроизвести вино античного мира. Как упоминалось, это вино выдерживало разведение водой в 3–4 раза при сохранении букета. Ни одно современное вино этим похвастаться не может.

Многие авторы времен Ветхого и Нового Завета (упомянем послание Павла Ефесянам, 5:18) указывают на то, что опьянения следует избегать, и это было в полном согласии с этическими и философскими ценностями греко-романского мира. Обычай разведения вина водой как нельзя лучше этому способствовал и настолько укрепился в античном мире, что, например, по свидетельству Диогена, философ Стильпон, не желая вступить в пору дряхлой старости, сознательно ускорил свою смерть тем, что пил вино, не разбавленное водой.

В конце своей жизни Александр Македонский также пристрастился к неразбавленному вину. По мнению некоторых историков, именно это привело к появлению у него лихорадки, от которой он и умер. Вообще в греко-римской культуре о людях, любящих выпить лишнего, говорили: «Человек, который пьет неразбавленное вино». Конечно, и разбавленным вином можно было напиться, но, как правило, мочевой пузырь принимал на себя первый удар задолго до центральной нервной системы. Словом, как писал поэт,

Юноша, скромно пируй, и шумную Вакхову влагу

С трезвой струею воды, с мудрой беседой мешай.

Или еще из Пушкина (перевод, ода Анакреона):

Что же сухо в чаше дно?Наливай мне, мальчик резвый,Только пьяное виноРаствори водою трезвой.Мы не скифы, не люблю,Други, пьянствовать бесчинно:

Нет, за чашей я поюИль беседую невинно.

Кстати, о скифах. Пить неразбавленное вино в Древней Греции считалось признаком дурного тона. Впервые этот «моветон» наблюдали спартанцы при встрече со скифами. С тех пор в античном мире пить неразбавленное вино значило уподобляться варварам – скифам.

И тут же у Пушкина находим (перевод из Катулла):

Пьяной горечью ФалернаЧашу мне наполни, мальчик!Так Постумия велела,

Председательница оргий.Вы же, воды, прочь текитеИ струёй, вину враждебной,Строгих постников поите:Чистый нам любезен Бахус.

Это как раз тот случай, когда исключение подтверждает правило. Тем более, что речь идет об оргии – а там напиваться было положено по определению! К слову, знакомый нашей семьи, петербургский доктор в четвертом поколении, находил, что напиваться 1–2 раза в году полезно для здоровья. Он называл это мобилизующим стрессом. Платон, впрочем, вводит здесь возрастные ограничения – он запрещает напиваться тем, кому нет 40 лет, тем же, кому стукнуло сорок, Платон предписывает наслаждаться вином вволю.

На ритуальных пиршествах древних греков – симпосиях – виночерпии смешивали вино с водой в специальном сосуде (кратире) и наливали его в плоские чаши. Питье из таких чаш позволяло пирующим неторопливо воздавать хвалы Дионису.

Итак, обычай разбавлять вино водой берет свое начало в античном мире. Римляне, завоевав древних галлов, прародителей нынешних французов, привили им вместе с культурой виноделия и эту привычку. В результате, французскую манеру винопития, которой следовал И. А. Бунин, можно охарактеризовать как «умеренность и постоянство». Именно эта манера является главной составляющей так называемого «французского парадокса».

Французский парадокс

Поначалу французский парадокс был просто описанием того феномена, что французы относительно редко страдают сердечно-сосудистыми заболеваниями, несмотря на свою богатую насыщенными жирами диету. А такая диета должна бы эти заболевания провоцировать. Впервые этот феномен отметил ирландский врач Samuel Black еще в 1819 году. Но лишь в 1992 году Serge Renaud и Michel De Lorgeril опубликовали в журнале Lancet статью, где была представлена первая попытка научного обоснования французского парадокса.