Красные валеты. Как воспитывали чемпионов

«Между друзьями и врагами теперь был проведён прочный водораздел, и борцы почувствовали смертельную ненависть друг к другу»[73]

, — с удовлетворением писал о событиях в Ирландии У. Черчилль. По его мнению, в результате гражданской войны между настоящим новых ирландских лидеров и их революционным прошлым должна была лечь непреодолимая пропасть. И этот расчёт потомственного колонизатора оказался верным. События 1922 года оставили на теле Ирландии такую глубокую рану, которая не зарубцевалась до наших дней.

К осени 1922 года в Ирландии сложилась исключительно сложная обстановка Экономическая жизнь была почти полностью парализована. Промышленные предприятия бездействовали. Города пустели. Толпы безработных устремились в деревню, чтобы хоть как-то прокормиться. Железные дороги были разрушены, и поезда с продовольствием опаздывали или совсем не приходили. Над страной нависла угроза голода, грозившая принять размах национальной катастрофы.

Деятели Временного правительства прибегли к беспощадному террору. Ещё в 1-й месяц войны в тюрьмы и концлагеря было брошено около тысячи солдат и офицеров республики. Под тюрьму приспособили даже старое судно в Дублинском порту, которое горожане окрестили «плавучим гробом». Республиканцев пытали, морили голодом, убивали без суда и следствия. Фристейтеры старались уничтожить главным образом руководящие кадры Ирландской республиканской армии.

В конце июля ими был захвачен и убит «при попытке к бегству» видный республиканский деятель, друг Де Валера Гарри Болланд.

В ноябре в Дублине, во дворе военных казарм Беггарс Буш, был расстрелян руководитель отдела пропаганды ИРА Эрскин Чайлдерс. По национальности Чайлдерс был англичанином, но давно связал свою судьбу с ирландской революцией.

В Веллингтоновских военных казармах (Дублин) для пленных республиканцев была создана особая камера пыток. Одному из республиканцев, Джозефу Мак-Кларку, удалось передать на волю письмо, в котором он рассказывал о том, что пришлось вытерпеть. В камере пыток его допрашивал офицер разведки правительственной армии Фрэнк Болстер и его подручный, бывший «чернопегий», Долан.

«Они стали выкручивать мне руки, бить ногами, вырывать щипцами усы, резать бритвой, ножницами и другими острыми орудиями пыток… — писал Мак-Кларк. — Больше всего старался Долан, который целых полчаса мучил меня. Он пригрозил, что будет пытать раскалённым железом, если я ничего не скажу о своих товарищах. Потом он ударил по голове большой чёрной бутылкой, и я был бы убит — не увернись вόвремя. Болстер сказал, что меня расстреляют… Все мои деньги, около 6 фунтов, нож и авторучку забрал себе Долан. Затем меня отвели в помещение охраны и втолкнули в небольшую камеру, где уже было 7 человек. Нам не на чем было спать и нечем укрыться… Почти всех заключённых, как и меня, ночью подвергли мучительным пыткам…»[74].

Тюрьмы Дублина — Килмэнем и Маунтджой — были переполнены до отказа. «Временами люди в Маунтджое теряли рассудок при виде своих собственных тел, кишащих паразитами»[75], — вспоминал республиканский офицер, ветеран гражданской войны.