Красный, как жизнь

– Бабки. Цену сам назвал. Тебя за язык не тянули.

Когда посреди новогодней ночи в нос упирается ствол, мысли о том, что он газовый, или в нем нет патронов, или надо вступить в яростный бой, как подобает настоящим мужчинам, не приходят в голову. Столбняк пробрал нас до копчиков. Макс полез в карман и заметно трясущимися пальцами нашел кошелек, который подарила ему мама. Там было меньше половины откупного. Пассажир согласился и на это. Только ради праздника. Не спуская нас с линии огня, он мягко скользнул из машины.

– С Новым годом, пацаны! Счастья вам! – крикнул он и растворился во тьме.

Макс спрятал ненужный кошелек.

– Надоело что-то кататься, – сказал он. – Народа маловато.

Я не стал мучить пацана вопросом: хватит ли ему теперь историй на десятилетия скучной жизни, пока не умрет, или еще кого подвезти? Чтобы наверняка остаться без машины. Лично у меня градус воспоминаний приближался к точке кипения. И как же хорошо сейчас дома.

– А поехали просто так, на Дворцовую. Погуляем.

Гулять на Дворцовой площади в новогоднюю ночь 95-го было развлечением, в котором отчаянная глупость переходила в тяжкую дурь. Петербуржцы, еще недавно ленинградцы, до такого не могли додуматься в кошмарах. Что делать ночью на Дворцовой? Это же не белая летняя ночь, а чернозимняя!

– Ты уверен? – спросил я, желая отодвинуть грань безумия.

– Да все нормально. Там найдем кого-нибудь.

– Макс, ты не напутал: новогодняя ночь, мороз, темень, Дворцовая? Кого ты хочешь найти?

– Девчонок! – твердо ответил мой друг.

Девчонки! О да… Святая наивность…

Что делать, пора признаваться и каяться: девчонки в новогоднюю ночь, снятые на улице, – это был второй, но главный пункт нашего гениального плана. Случайное знакомство. Быстрое и яркое, как бенгальский огонь. Их двое и нас двое. Нет ничего лучше, чем вспоминать такое в тихой старости. Гарантом того, что нас ждут удача и яркие воспоминания, являлся, разумеется, Макс. Он давно и упорно рассказывал о своем таланте мастера соблазнений, от которого нет спасения никому. Особенно девушкам зимней ночью. Он так уверовал в это, что убедил и меня. Ну, талант у человека, бывает же такое счастье.

– Вперед, маэстро. Жми, – сказал я.

А что я должен был сказать? Честно залепить другу, что в случае провала брошу его в ночи и побегу домой пешком? Нет уж. Вместе так вместе.

Дворцовая превзошла худшие ожидания. Редкие фонари тонули во мраке колодца между Зимним дворцом и Главным штабом. Правее Александрийского столба торчало драное дерево, на котором болталась дюжина облезлых шаров. Около елочки добрый человек развел костер из ящиков. Языки пламени гнул ветер. По серому снегу метались обезумевшие тени. Вокруг костра с гиком и визгом несся хоровод молодых и пьяных.

– А что, весело тут, – сказал Макс, глуша мотор.

Я не стал спорить.

Мы выбрались наружу. Оказалось, в машине было тепло. Ледяной ветер накинулся на легкую добычу. Хотелось одного: скорее забиться обратно. Мой запас оптимизма стремительно таял.

– Попляшем? – спросил Макс, пряча нос за воротник куртки. Шапку он не носил принципиально.

– Вперед, морячок. Я машину постерегу.

Дилемма для Макса была ужасная: мерзнуть из принципа или поддаться голосу разума. От неминуемой простуды его спасло провидение. Или Дед Мороз. Уж не знаю. Невдалеке показались две фигурки, идущие против ветра, как баркас в шторм. Держались друг за дружку, из последних сил.

– О! А вот и девчонки!

Макс оказался прав: это были они самые, родимые. Парочка, занесенная зимней бурей. Как раз то, что надо. Не теряя времени, мы прыгнули в машину, мотор завелся сразу. Заложив лихой вираж под фонтан снега, Макс подрулил к ночным барышням и поехал рядом, в скорость шага.

– С Новым годом! – крикнул он. – С новым счастьем!

Девочки переглянулись, захихикали. Начало было положено. Макс, или король соблазнения, открывал мастер-класс. Публика в моем лице пребывала в нетерпении.

– Слушайте, а давайте к нам! Чего мерзнуть?!

На высший пилотаж это не походило. Девочки не спешили юркнуть в тепло.

– У нас французское шампанское, отметим Новый год! Давайте! Ну, чего вы!

И задняя дверца гостеприимно распахнулась. Прямо на ходу.

Таланту Макса помог мороз. Как бывает только в России. Бедняжки замерзли настолько, что уговаривать себя дольше не заставили. И чудо случилось. Мы нашли посреди пустого новогоднего города целых двух девушек. Они согласились к нам сесть. Что-то теперь будет. Нет, не так: теперь точно что-то будет…

Макс представил себя и меня, не забыв сообщить, что мы работаем на телевидении. Девочки, мелко подрагивая, отходя от мороза, назвались Мариной и Викой, обе студентки. Наш статус медиаперсон им глянулся, все-таки не бандиты или банкиры паршивые. Не сбавляя напора, Макс вытащил бутылку и, чтоб дамы не сомневались в его рыцарстве, предъявил этикетку: французское. Свинтив пробку и пены не излив, он откупорил мастерски. И тут оказалось, что стаканов-то нет. Совсем. И взять их негде.

– Будем пить по-морскому! – заявил Макс и показал пример, как лить бесценное шампанское в горло. – С Новым годом!