Красный комбриг

Но, испытав все эти удары судьбы, Григорий Котовский не сломился, не сдался, не стал верой и правдой служить людям, в чьих руках была власть, богатство. Агроном, любивший землю и хорошо знавший, как на ней надо работать, он мог понравиться любому помещику и обеспечить себе достаточно сытую жизнь. Но для этого надо было поступиться главным — своими убеждениями. Против такого шага бунтовало все существо молодого человека.

Но как же жить дальше, что нужно делать, чтобы покончить с этим страшным миром? Юный Котовский еще не знал, что в России уже были люди, которые знали ответы на эти вопросы. Он не знал, что в России уже действовала партия большевиков во главе с гениальным Лениным.

Работа большевиков, проводившаяся в глубоком подполье, в Бессарабии ощущалась слабее, чем в центральных областях страны. Бессарабия в те годы по-прежнему оставалась краем, где преобладало забитое нуждой, неграмотное крестьянство. Не знал о Ленине и большевиках, не подозревал о существовании марксизма и Григорий Иванович Котовский. Все это придет к нему значительно позже…

А тогда он выбрал для себя иной путь — месть. Не только за те удары судьбы, которые лавиной вдруг обрушились на него, и не только тем, кто оскорблял, унижая его, заставляя голодать, бросая в тюрьмы. Месть всему миру богатых и за всех бедных, униженных и оскорбленных…

В Кишиневе стояли солнечные дни весны 1903 года. А на душе было пасмурно: мучил голод, угнетала неопределенность положения. В один из таких дней Григорий повстречал знакомого по реальному училищу. Тот сказал ему, что состоит в партии социалистов-революционеров, увлек Котовского революционными лозунгами, убедил войти в группу боевиков, совершавших налеты на богачей и тем добывавших средства для партийной кассы. И хотя многое Котовскому в деятельности «анархистов-коммунистов» (так иногда называли себя его новые товарищи) не нравилось, жизнь, полная риска, сознание хоть какого-то отмщения миру сытых, закружила и увлекла его.

Нападение на имение богатого помещика в Измаильском уезде. Ограбление купеческих лавок в Киеве, Харькове. Дерзкая операция по изъятию денег из конторы кишиневской «конки»… Котовскому еще предстоит понять до конца, сколь сомнительными были те формы борьбы за справедливость, которые исповедовались «анархистами-коммунистами». А пока… Он готов закрыть глаза на некоторую противоречивость их слов и поступков. Во время отчаянных и дерзких налетов на толстосумов он вершит справедливый суд над ненавистным ему миром. Ради этого стоит жить.

В январе 1905 года он оказался в армии. Терпевшему поражения в войне с Японией царскому правительству нужны были солдаты. Его направили служить в Костромской пехотный полк, стоявший в Житомире. Отсюда в мае 1905 года он совершил, как сам потом говорил, свой самый легкий побег. Через несколько дней был в Одессе — у друзей-боевиков. Вместе с ними шел к броненосцу «Потемкин», с чего мы начали свой рассказ.

«Моя натура требовала немедленных действий… 1905 год и потом последующие годы… ясно предопределяют мою работу и создают из меня смертельного, беспощадного мстителя за рабочих и крестьян»[5].

Мститель

К месту встречи — большому дубу в лесу — собирались поодиночке. Последним пришел Григорий Котовский. До рассвета оставалось еще около часа, но ярко светившая луна и белый снег, густо шедший всю ночь, позволяли им хорошо видеть друг друга. Стройные юношеские фигуры облегали легкие тужурки. Лихо были заломлены набекрень кэчу-лы — молдавские папахи. За поясами у всех — пистолеты, ножи. У Котовского в руках — берданка. Шесть черных силуэтов в последний раз сомкнулись в тесный кружок, атаман чуть слышно сказал своей маленькой дружине несколько слов, и они, надев маски, смело пошли в сторону оргеевского тракта.

Григорий спрятался в кустах акации, у дороги. Начинало светать. Вдруг послышались звуки приближающегося экипажа. Шелохнулись и застыли тени за соседними деревьями.

Когда экипаж поравнялся с ними, Григорий вышел из засады и подал знак остановиться.

— Кто такие и куда держите путь? — блеснули глаза в прорезях черной маски.

В экипаже молчали. В самом углу фаэтона сидела женщина средних лет, одетая в роскошные меха. Рядом с ней застыл в оцепенении мужчина в богатой шубе. Второй мужчина, тоже в шубе, попытался выхватить из-за пазухи револьвер, но был ловко обезоружен спутниками Котовского.

Григорий повторил вопрос. И путешественники, заикаясь, представились: Анастасия Илкова, купчиха, Иван Дудниченко, купец, Иосиф Коган, купец. Едут в Кишинев на ярмарку.

После встречи на оргеевском тракте купцам на ярмарке делать стало нечего: все деньги и драгоценности перекочевали к мстителям.

В тот же день полиция прочесала весь Иванчский лес, но тщетно. Оргеевский исправник послал в Кишинев телеграмму с просьбой о помощи.