Красный шторм поднимается

— Что там за чертовщина? — прохрипел Гарсиа. Раздалась резкая команда на русском языке. Дверь распахнулась, и из дома вышли четверо солдат. Они о чем-то поговорили, разделились на пары, отошли влево и вправо к боковым окнам, остановились у них и стали смотреть внутрь. Из дома снова донесся крик, и теперь стало совершенно очевидно, что там происходит.

— Ублюдки, — прошептал Смит.

— Да, — согласился Эдварде. — Давайте отойдем и обсудим ситуацию. — Четверо американцев неслышно отошли ярдов на пятьдесят и склонились друг к другу.

— Думаю, надо что-то предпринять. Есть возражения? — спросил Эдварде. Смит молча кивнул, с интересом наблюдая за тем, как изменилось поведение лейтенанта. — О'кей, будем действовать неспеша, не допуская ни малейших ошибок. Смит, вы идете со мной, и мы обойдем дом слева. Гарсиа и Роджерс обойдут его справа. Обходите подальше и действуйте осторожно. Десять минут. Сумеете захватить их живыми — хорошо. Если нет — действуйте ножами. Постараемся не поднимать шума. Но если придется стрелять, позаботьтесь о том, чтобы прикончить их первой же очередью. Понятно? — Эдварде оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что русских больше нет. Затем четверка сняла вещмешки, сверила часы и поползла по мокрой траве.

Снова послышался крик, затем наступило молчание. Эдварде был рад этому — крики отвлекали его. Передвижение ползком было медленным и утомительным, особенно уставали руки. Эдварде и Смит описали широкий полукруг, обогнув трактор и другой сельскохозяйственный инвентарь. Когда они снова увидели дом, на их стороне стоял всего один солдат. Куда делся второй? — спросил себя лейтенант. Что же теперь предпринять? Нужно придерживаться первоначального плана. Сейчас все зависит только от тебя.

— Прикройте меня. Смит был потрясен.

— Позвольте мне, сэр, я…

— Прикройте меня, — прошептал Эдварде. Он положил на траву свой автомат и достал из ножен боевой нож.

Русский солдат сам облегчил его задачу — он стоял на носках, поглощенный происходящим внутри дома. В девяти футах от него Эдварде встал, выпрямился и начал осторожно, шаг за шагом, приближаться. Только сейчас он заметил, что русский на целую голову выше его — как захватишь такого гиганта живым?

Этого и не потребовалось. Внутри, очевидно, наступил перерыв. Русский солдат согнулся и сунул руку в карман за пачкой сигарет, затем чуть повернулся, чтобы закурить от зажженной спички. Уголком глаза он заметил американца, и Эдварде бросился вперед, держа нож в вытянутой руке. Лезвие ножа вонзилось в горло солдата, он попытался закричать, но Эдварде повалил его на землю, зажал рот ладонью и снова вонзил нож. Лейтенант повернул голову солдата в одну сторону, нож — в другую, лезвие заскрежетало по чему-то твердому, и жертва замерла.

Эдварде не испытывал никаких чувств, его эмоции захлебнулись в выбросе адреналина. Он вытер нож о брюки русского, встал на труп и заглянул в окно. От увиденного перехватило дыхание.

— Эй, парни! — прошептал Гарсиа. Русские обернулись на пару направленных на них автоматов. Сами солдаты оставили свое оружие внутри вездехода. Гарсиа показал стволом автомата на землю, и русские послушно легли, широко расставив руки и ноги. Роджерс обыскал их, не нашел оружия и обогнул дом, чтобы доложить лейтенанту.

— Взяли обоих живыми, сэр, — произнес он и с удивлением увидим, что у хилого лейтенанта руки в крови.

— Иду внутрь дома, — сказал Эдварде, обращаясь к Смиту. Сержант поспешно кивнул.

— Я прикрою вас отсюда. Роджерс, прикрой лейтенанта внутри. Эдварде вошел через полуоткрытую дверь. Прихожая была пустой и темной. Из-за угла доносилось тяжелое дыхание и виднелся тусклый свет. Эдварде подошел к углу, обогнул его и столкнулся лицом к лицу с русским, только начавшим расстегивать брюки. Времени для раздумий не было. Лейтенант бросился вперед, вонзил нож русскому под ребра, правой рукой повернул рукоятку с латунным набалдашником, загоняя лезвие как можно глубже. Солдат закричал и приподнялся на носки, прежде чем опрокинуться на спину, пытаясь освободиться от ножа. Эдварде выдернул нож и вонзил его снова, упав на русского в позе, как-то странно напоминающей сексуальную. Десантник пытался руками оттолкнуть лейтенанта, но Эдварде чувствовал, как сила покидает их. Он вытащил нож и снова вонзил его, на этот раз в грудь. Лейтенант скорее почувствовал, чем увидел, как по лицу пробежала тень, он поднял голову: на него спотыкаясь двигался офицер с пистолетом в руке, и в следующее мгновение в комнате прогремела очередь.

— Не двигайся, падло! — крикнул Роджерс, направив дуло своего М-16 в грудь русского. В ушах звенело от грохота короткой очереди. — Вы в порядке, шкипер? — Эдварде заметил, что его впервые назвали так.