Людмила Томова

КРАСНЫЙ ВСАДНИК

(Уот Тайлер)

Историческая повесть

В КАЖДОМ ВЕКЕ НАСТУПАЕТ ТАКОЙ ЧАС, КОГДА БЕДНЯКИ, НАХЛЕБАВШИСЬ ВДОСТАЛЬ ИЗ ЧАШИ НЕВЗГОД, ЧУВСТВУЮТ, ЧТО ГОЛОД В ИХ ИЗМУЧЕННОМ ТЕЛЕ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В НЕНАВИСТЬ, И ЗАГОРАЮТСЯ ОСТРЫМ ЖЕЛАНИЕМ НАПОЛНИТЬ ПУСТОТУ СВОИХ ДНЕЙ ПРЕДСМЕРТНЫМИ ВОПЛЯМИ УГНЕТАТЕЛЕЙ. ТОГДА ПОДНИМАЮТ ГОЛОС МОЛЧАВШИЕ, ЗЛОЙ ГОЛОС РУЖЕЙ И КОС. ТОГДА БЕРУТСЯ ЗА УМ БЛАГОЧЕСТИВЫЕ И ПРОКЛИНАЮТ БОГА, ГОСПОД И БОГАЧЕЙ. И ОПРОКИНУТ ЛИ ОНИ РЕШЕТКИ, ПОМЕДЛИВ ПЕРЕД ПЫШНЫМИ ЧЕРТОГАМИ, ВОЗДВИГНУТЫМИ ИХ ЖЕ РУКАМИ, ВОРВУТСЯ ЛИ ВО ДВОРЕЦ И ПОРАЗЯТ ЛИ КИНЖАЛОМ СЫТОЕ СЕРДЦЕ ТИРАНА, ИЛИ ЖЕ ЕЩЕ РАЗ ДАДУТ ОБМАНУТЬ СЕБЯ КОВАРНОМУ ВРАГУ, КОТОРЫЙ ВЫБЬЕТ ИЗ ИХ РУК ОРУЖИЕ И УТОПИТ ИХ В ИХ ЖЕ КРОВИ, — ВСЕ РАВНО СВЯЩЕННАЯ НЕНАВИСТЬ БУДЕТ ЖИТЬ И В ПОТОМКАХ ОБМАНУТЫХ. А НА МЕСТО ПОБЕЖДЕННЫХ ВСТАНУТ НОВЫЕ БОЙЦЫ, ЧЕЙ ГОЛОС ПРОНИКНЕТ В САМУЮ УБОГУЮ ЛАЧУГУ, ЧЬЕ НЕДОВЕРИЕ БУДЕТ ГРОЗНЫМ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ ЛЕГКОВЕРНЫМ, ЧЬЕ ПРЕЗРЕНИЕ БУДЕТ ПИТАТЬСЯ ЛЮБОВЬЮ К ОБЕЗДОЛЕННЫМ. ГОРЯЧА, КАК ЛАВА, ИХ НЕНАВИСТЬ, И ОНИ СГОРАЮТ В ЕЕ ОГНЕ, РЕДКО-РЕДКО ПЕРЕЖИВ ЧАС ПОБЕДЫ. ТЫСЯЧИ ИЗ НИХ ИСЧЕЗАЮТ В НЕИЗВЕСТНОСТИ, А ВЕДЬ ОНИ ПЕРЕДЕЛЫВАЮТ МИР! НЕ БУДЬ ИХ, НА ЗЕМЛЕ НЕ ОСТАЛОСЬ БЫ ЛЮБВИ. ЭТО ОНИ ПРИДАЮТ ВЕЛИЧИЕ САМЫМ БЕССЛАВНЫМ ВРЕМЕНАМ, ОНИ ПРОТИВОПОСТАВЛЯЮТ ПРАВО ВОССТАНИЯ ГЛУБОЧАЙШЕМУ УГНЕТЕНИЮ. МНОГИЕ ИЗ НИХ ДАВНО ЗАБЫТЫ, НО ИХ НЕНАВИСТЬ ЖИВЕТ В СЕРДЦАХ НАРОДА, А ВМЕСТЕ С НЕЮ — И ВЕРА В ЛУЧШЕЕ БУДУЩЕЕ.

ГУСТАВ РЕГЛЕР

— НО Я НЕ ХОЧУ НИКАКИХ БУНТОВ…

— НА ЭТОТ РАЗ ОНИ ПОСТУПАЮТ ПРОТИВ ВАШЕЙ ВОЛИ, ГОСУДАРЬ…

Из «Великой хартии вольностей»

«Никому не будем продавать права и справедливости,

никому не будем отказывать в них» (статья 40).

Из крестьянских воззваний

«Джек Справедливый извещает вас,

что ложь и коварство царствуют слишком долго».

орота с лязгом сомкнулись, пропустив во двор карету. Человек в надвинутом низко на глаза клетчатом капюшоне скрепил тяжелые створки железным засовом. Затем подошел к карете, открыл запыленную дверцу и помог выйти грузному вельможе в черном плаще. Поздоровавшись, приезжий направился к порталу напрямик по траве, минуя выложенную камнем дорожку. Дорожка шла около стен замка, окружавших двор с трех сторон.

Человек в капюшоне, шедший позади, тихо спросил приезжего:

— Когда назначить совет, Уильям?

— После полудня. Кто еще здесь в Виндзоре?

— Пока никого. Я приехал вчера.

Они проследовали через пустынный вестибюль в сумрачную анфиладу таких же пустынных покоев.

В небольшой комнате, окна которой почти упирались в серые камни крепостной стены, оба остановились.

— Герцог Ланкастерский не приедет. Так будет лучше. Ричарда подготовим мы, — сообщил приезжий.

— Не без особых на то усилий?

Приезжий усмехнулся и передал встречавшему пакет:

— Это ваше, Хелз. От герцога. Мир с Шотландией окупит все расходы.

Когда он сбросил плащ в кресло, свинцовая гладь настенного зеркала отразила золотые звезды мундира.

Его спутник поклонился и вышел. Через соседнюю комнату он попал в маленькую каморку. Обстановку ее составляли узкая скамья у стены и вплотную придвинутый к ней массивный стол. Здесь, тщательно прикрыв дверь, Хелз разорвал пакет. В нем лежали свернутое вчетверо письмо и шелковый мешочек, туго набитый монетами.