Красотка

Вивьен тем временем наблюдала за тем, как он мастерски выудил вилкой из раковины вываренное в сливочном масле с пряностями мясо улитки.

— Если вы продадите концерн, — сухо добавил Эдвард, — то станете очень богатым человеком.

— Я и сейчас не бедствую, — с трудом сохраняя самообладание, заявил Джим Моррис, — мне важно сохранить мои верфи.

Вивьен решила последовать примеру Эдварда и так же лихо расправиться со своей улиткой, но раковина, пока она ковыряла в ней вилкой, предательски выскользнула из щипцов и, пролетев по дуге, оказалась в руке у официанта, который поймал ее с ловкостью хоккейного вратаря.

— Вот, сволочи, скользкие! — невольно вырвалось у Вивьен.

Прыснув со смеху, Дэвид, уткнулся в свою тарелку. Официант тоже не смог скрыть улыбку.

— Бывает, — успокаивающе сказал он.

Но Вивьен это мало утешило. От стыда она сквозь землю готова была провалиться. Улитками она наелась до конца своих дней.

Оставшаяся часть меню подобных сюрпризов больше не преподносила, и Вивьен вполне могла бы наслаждаться ужином, если бы атмосфера за столом не становилась все более напряженной.

Дэвид Моррис, обожавший своего деда, страшно переживал, видя, как Эдвард вежливо, но решительно отвергает любые шаги старика, направленные на сохранение «Моррис Индастриз» в ее нынешнем состоянии.

Весь этот ужин Дэвид воспринимал, как позорное унижение, и с нетерпением ждал, когда же он кончится. Безнадежность своих позиций все отчетливей сознавал и Джим Моррис, однако сдавать их без боя он не хотел — слишком многое было поставлено в этой игре на карту. Он всячески пытался выбить из колеи этого молодого, корректного, непреклонного в своих намерениях Эдварда Луиса, вынудить его сказать или сделать что-то, что можно было бы использовать против него.

Когда уже был подан шербет в стаканах, украшенных веточками мелиссы, Джим Моррис решил сменить тактику.

— В свое время я был знаком с вашим отцом, — сказал он. — Забыл, к сожалению, его имя.

Вивьен попробовала веточку мелиссы, но тут же выплюнула ее: она была явно несъедобной. Зато сам шербет ей очень понравился.

— Картер, — ответил Эдвард.

— Точно, Картер.

— Картер Луис, — с некоторой гордостью подтвердил Эдвард.

— Он все такой же грубиян, как я слышал? Вивьен, оторвавшись от стакана с шербетом, изумленно посмотрела на Эдварда. Но у того на лице не дрогнул ни один мускул.

— Скорее это можно сказать обо мне.

— Чем он может гордится, — презрительно усмехнулся старик.

— Уже не может. Мой отец умер. При этом известии, сообщенном будничным тоном, Джим Моррис пришел в замешательство:

— Простите, не знал. Примите мои соболезнования.

— И мои, — искренне сказала Вивьен, коснувшись его руки.

Но Эдвард, не слыша ее, отодвинул бокал с шербетом и пристально посмотрел в глаза старику.

— Мистер Моррис, вы сами просили об этой встрече. Скажите, чем я могу вам помочь? Тот ответил ему упорным взглядом.

— Оставьте в покое мою компанию!

— Не оставлю, — с той же непреклонностью в глазах, что и у Джима Морриса, покачал головой Эдвард. — У меня ваших акций на десять миллионов.

Разговор становился все более нервозным. Все, кроме Вивьен, оставили десерт.

Официант хотел было унести и бокал Вивьен, но та не позволила: в нем оставалось еще немного шербета, и она с наслаждением допила его.

— В таком случае, — сверкнув глазами, набычился старый Джим Моррис, — я выкуплю у вас акции.

— На это у вас нет денег, — улыбнулся Эдвард.

— Мы получаем заказ на десять эсминцев для военно-морского флота, вмешался в разговор Дэвид.

— Никакого заказа не будет, — еще шире улыбнулся Эдвард и с долей цинизма добавил:

— Сенат решил отказать ВМС в выделении средств.

Видно было, что переварить эту новость Джиму Моррису стоило немалых усилий. Побледнел и Дэвид.

— Как вам это удалось, черт возьми? — взорвался он, весь дрожа. — Скольких политиков вы купили?

— Успокойся, мой друг, не надо так волноваться, — взял его за руку Моррис-старший и добавил, презрительно глянув на Эдварда:

— Мистер Луис, как видно, готов на все.

— Нужно отдать вам должное, в этом вы правы, — хладнокровно ответил Эдвард. Дэвид бросил салфетку на стол.

— С меня довольно, — заявил он и, пытаясь придать лицу спокойное выражение, повернулся к девушке.

— Вивьен, я рад был с вами познакомиться, — произнес он и, поднявшись, слегка поклонился ей. Затем повернулся к старому Моррису и почтительным тоном сказал:

— Извини, дедушка, я хочу подышать свежим воздухом.

Сдержанно кивнув Эдварду, Дэвид поспешно направился к выходу.

Джим Моррис тоже поднялся из-за стола.

— Пожалуй, я присоединюсь к внуку, — мрачно сказал он, но когда повернулся к Вивьен, лицо его просветлело:

— Желаю приятно закончить ужин и всяческих благ вам, сударыня!

Он обогнул стол и подошел к Эдварду.

— Должен предостеречь вас, мистер Луис, все будет гораздо сложней, чем вам кажется!

— Посмотрим, сэр, — не дрогнув, ответил тот. Проводив взглядом удаляющегося Джима Морриса, Эдвард сел на место, опустил голову и молча уставился на розовую крахмальную скатерть.

Глава 8