Краткие очерки русской истории

Потом царь сделал попытку более точным образом определить, в каких случаях может быть допускаемо местничество. Так назывался укоренившийся тогда в Московском государстве обычай считаться знатностью рода при занятии места в войске, в областном управлении, в придворных церемониях, за царским столом и пр.; подобный обычай подавал повод к беспрестанным спорам и особенно вредил военному делу, потому что приходилось назначать главными воеводами людей не самых способных, а самых знатных. Этот обычай получил начало с того времени, как удельные князья стали вступать в службу великих князей московских. Княжеские роды старались занимать места выше боярских, а боярские старые роды — выше молодых.

ВЗЯТИЕ КАЗАНИ. КРЫМЦЫ

В Казани со времен Василия III боролись две партии: московская и крымская, вследствие чего происходила частая перемена ханов. В правление Елены там утвердился хан из крымской династии (Сафа-Гирей). Когда он умер, казанцы снова признали свою зависимость от Москвы, но им не понравилось жестокое правление московского присяжника Шиг-Алея; партия, враждебная русским, взяла верх и призвала на престол ногайского царевича Едигера. Тогда Иоанн решил покончить с Казанью.

В 1552 году он предпринял поход и окружил город 150000 воинов, в числе которых находились стрельцы (постоянная пехота, впервые появившаяся около того времени в московском войске). Казанцы, подкрепленные многими мусульманскими витязями из Крыма, Астрахани, даже из отдаленной Турции и Персии, защищались с удивительным мужеством, и осада продлилась на шесть недель. Из московских воевод в этой осаде наиболее отличились князья Воротынский, Курбский и Горбатый-Шуйский. Наконец 2 октября после отчаянной обороны город был взят приступом.

Князь Андрей Курбский, один из героев осады, в своих записках так рассказывает о штурме Казани: Перед самым солнечным восходом взорвало большой подкоп (в 48 бочек пороху) и обрушилась часть городской стены. Русское войско, заранее приготовленное, со всех сторон ударило на город. Татары встретили русских выстрелами из пищалей и тучею стрел; лили на них кипящую воду и скатывали бревна. Однако осаждающие влезли на стены и ворвались в город. Но тут многие из них, увлеченные корыстью, оставили битву и принялись грабить дома и лавки. Заметив это, казанцы удвоили усилия и потеснили осаждающих назад из города. Корыстолюбцы обратились в бегство с криком «секут! секут!». Но храбрейшая часть войска устояла на месте. Между тем опытные мужи, окружавшие Иоанна, взяв его коня за узду, поставили его близ главных городских ворот и подняли над ним большую хоругвь, а половине отборного царского полка велели сойти с коней и подкрепить сражавшихся. Побежденные казанцы отступили на царский двор и еще несколько времени отчаянно оборонялись. Наконец они вывели Едигера на башню и сказали русским воеводам: «Пока наше царство стояло, мы бились насмерть за царя и отечество, теперь отдаем вам царя живым, а сами идем на широкое поле испить с вами последнюю чашу». Они спустились по стене, перешли вброд речку Казанку и устремились через поле в соседний лес; их оставалось еще тысяч пять, и самых храбрейших, тут они почти все были истреблены после мужественного сопротивления.

3 октября Казань была очищена от трупов. На следующий день Иоанн торжественно вступил в нее с духовенством, боярами и войском; вокруг города совершен был крестный ход, священники окропили улицы и стены святою водою. Царь назначил места для христианских храмов и заложил соборную церковь Благовещения. (В следующем году игумен Селижарова монастыря Гурий назначен был первым архиепископом Казанской епархии.)

Государь воротился в Москву, и народ с восторгом приветствовал это первое завоевание ненавистного бусурманского царства. Впрочем, несколько лет еще на обеих сторонах Волги (нагорной и луговой) продолжалась борьба с племенами, входившими в состав Казанской области (т. е. с черемисами, мордвой, чувашами, вотяками и башкирами), которых поддерживали татары[53].

Спустя четыре года после завоевания Казани без труда было присоединено и слабое Астраханское царство, возникшее на развалинах Золотой Орды. Таким образом, все среднее и нижнее течение Волги до берегов Каспийского моря вошло в состав Московского государства, и обширные малообитаемые пространства открылись для русской колонизации.