Краткий экскурс не в свое дело

– Спасибо! Все было очень вкусно. Нам пора, – заторопилась Наталья, вскакивая с места. – Ира тебе тоже очень благодарна за встречу, Володя. – Видя, что я не тороплюсь последовать ее примеру, подруга со словами «Я тебе помогу!» железной хваткой выдернула меня из кресла. – Какие, однако, сюрпризы устраивает судьба! Для того чтобы мне с тобой познакомиться, Владимир, ей всего-навсего потребовалось слегка придавить, потом чуть не придушить Ирку руками твоего партнера, а в довершении отправить его в одиночестве к праотцам. Слушайте, мне кажется, эта встреча не к добру. Мой совет, нам не стоит больше встречаться. Кроме как на кладбище… Если, конечно, наше присутствие на похоронах Михаила очень необходимо.

С Суворовым определенно происходило что-то непонятное. Он в упор смотрел на Наташку, но, кажется, ее не видел. Она примолкла и осторожно, на цыпочках сдвинулась в сторону, увлекая за собой и меня.

Суворов направления взгляда не переменил. Вперившись отсутствующими глазами в то место, где только что был Наташкин лоб, он так же в упор, но без всякого выражения смотрел в свободное безвоздушное пространство за окном.

– Зря я предложила встретиться на кладбище, – шепнула Наташка. – Мы не знаем этого погибшего Михаила, и не стоит, пожалуй, приходить на похороны. Сходим в церковь, попросишь у него прощения за случайную сопричастность к его смерти… Конечно, не будь тебя с твоим безумным фетишизмом, Михаил бы на пару минут дольше прожил… Нет, обязательно помолимся за упокой его души.

– Вас проводить? – послышался от двери вежливый голос экономки. Таким тоном уместнее было бы сказать: «выпроводить».

– Что-то случилось? – спросила я, мысленно переступая через неприязнь, источаемую Лидией Федоровной.

– Если Владимир Сергеич сочтет нужным, он ответит на ваш вопрос. – Лидия Федоровна мстительно улыбнулась.

– Владимир Сергеич занят, – сухо сказала я. – Когда он отомрет, не сочтите за труд передать ему, что свяжусь с ним при первой же возможности.

Брызнуть ядовитой слюной она не успела. Суворов отмер, мгновенно вник в ситуацию и отправил экономку прочь.

– Я тебе позвоню, – целуя меня в щеку, торопливо произнес он. – Вас отвезут, куда скажете. К сожалению, сам не смогу. За Петра не волнуйся.

Нас действительно довез до дома не очень разговорчивый охранник с приятным акцентом в голосе. Впрочем, мы были так заняты препирательствами в части оценки событий дня, что его участие в разговоре было излишним.

Глава вторая

О том, как Моцарта отравили сыром «Хохланд»

Владимир не позвонил. Через два дня Суворова Владимира Сергеевича обвинили в убийстве собственной жены Суворовой Майи Семеновны и партнера по бизнесу Михаила Вениаминовича Милашкина.

Вечером в пятницу мы с Наташкой сидели на открытой части маленького кафе, поджидая Петра Васильевича и теряясь в догадках по поводу его краткого телефонного сообщения о случившемся.

Новость никак не укладывались в голове. Суворов Вовка – убийца! Его доброе лицо с застенчивой улыбкой так и стояло перед глазами. Только было оно лицом однокашника. Почему-то вспоминался прежний, а не нынешний Вовка. Вернее, Владимир Сергеевич. Вот отдельные фрагменты лица последнего помнила, но воедино они у меня никак не склеивались. Решила до поры до времени никаких выводов не делать.

Бывший летчик сильно запаздывал.

– Погода нелетная, – пояснила я, вглядываясь в небо, подтверждавшее прогноз погоды на завтрашний день уже сегодня.

Машинально проверила сумку – зонта не было. Может, и к лучшему. За последние дни старательно пыталась убрать зонт с глаз долой, наивно рассчитывая, что вместе с ним уберутся и тревожные воспоминания, но Димка с маниакальным упорством вытаскивал его из всех потайных мест, включая морозильную камеру.

Вот как зонт попал туда, разрази меня гром, не понимаю! Может, вместе с фаршем?… Надо бы морозилку разморозить. Вдруг обнаружится и маленький безмен – потерянный брелок для ключей? Полезный подарок Натальи.

Вчера вечером, воодушевленный новым поводом для нравоучений, муж красноречиво рассказывал о страшных последствиях, которые поджидают всех безалаберных индивидуумов на жизненном пути. В конце проповеди напомнил об истинном назначении зонта и в очередной раз торжественно водрузил его на самое видное место вешалки, где он весь вечер мозолил мне глаза, заставляя вновь и вновь возвращаться к ситуации с убийством Михаила. Там я свой многострадальный зонт утречком и забыла…

Утро, надо сказать, вообще выдалось напряженное. Едва мы подошли к «Ниве», как из подсобного помещения, куда сваливается мусор из мусоропровода, показалась дворничиха Татьяна с пустым ведром и, приветственно помахав им, крикнула, звонили ли нам покупатели на нашу машину?

Димка, сиюминутно выражавший мне свое возмущение тем, что вечно копаюсь, часов не наблюдая, а в результате приходится торчать в пробках на Варшавке, сразу умолк, вздернул брови по максимуму и уронил приготовленные ключи от машины на асфальт.