Краткий курс манипуляции сознанием

Но примем версию Горбачева: его лишили связи 17 августа, прибывшая команда "разрушила узел связи". Между тем, согласно собственному заявлению того же Горбачева, 18 августа он разговаривал по телефону с Ельциным, Назарбаевым, Янаевым. Быть может, число 17 августа названо по ошибке? Но сразу после "переворота", 28 августа, на сессии Верховного Совета CCCР первый заместитель премьер-министра В.Щербаков рассказывал, как перед заседанием кабинета министров 19 августа он очень сомневался в законности введения чрезвычайного положения. Рассказывая это, Щербаков воскликнул: "Это счастливая случайность, что Михаил Сергеевич Горбачев позвонил мне за 20 минут до конференции" (то есть пресс-конференции ГКЧП 19 августа).

Непосредственно из "Белого дома" 20 августа с М.Горбачевым связался корреспондент одной газеты. А Руцкой сам признал, что говорил с ним до того, как 21 августа в Форосе появилась команда КГБ, включившая связь (Руцкой сообщил, что заговорщики вылетели в Форос, и просил Горбачева не принимать их).

Но предположим, что газеты путают, а Руцкой и Щербаков ошибаются в часах и датах. Примем также, что узел правительственной связи действительно был отключен. По сути, это не слишком меняет дело. Ведь в такой трагической для страны ситуации, как государственный переворот, было логично приложить некоторые усилия и связаться с Москвой и миром по обычной телефонной связи, через радиостанции пограничников или военных кораблей, охранявших Форос (моряки имели постоянный контакт с охраной Горбачева).3

Выполнялись и регулярные рейсы "Аэрофлота" (некоторые руководящие работники ЦК КПСС, которые отдыхали в санатории рядом с дачей Горбачева, 19 августа, услышав о "путче", спокойно купили билет на самолет и через два часа были дома в Москве).

Что, по мнению обывателя, делает президент, блокированный на даче заговорщиками? Он вызывает своего верного помощника или офицера охраны и говорит что-то вроде: "Скачите к нашим! Скажите им там… Живым не давайтесь… Демократия вас не забудет!". Но не было никаких попыток прорваться к телефону, к почте, к самолету, к скоростному катеру. И через кого прорваться? Никаких войск около дачи во время "путча" не появилось. Командир пограничной заставы, охраняющей дачу снаружи, майор Виктор Алымов, нисколько не подозреваемый в связи с "путчистами", заявил, что ничего необычного на территории и около нее не наблюдалось, никаких вооруженных формирований не появлялось, охрана и семья президента, как обычно, купались в море и никаких знаков пограничникам не подавали.

Да и портативные рации молчали. Не был использован и "красный телефон" для прямой спутниковой связи с Бушем. Уже в те дни среди обозревателей в Москве циркулировало мнение, что Горбачев не захотел использовать имевшиеся в его распоряжении средства, чтобы официально связаться с Москвой, дать свою оценку событиям и активно пресечь попытку "государственного переворота".

А каково поведение других политиков, не "арестованных" путчистами и не лишенных доступа к телефону? Ведь, как было сказано в газетах, "страна три дня жила в шоке, страхе и неопределенности". Что было сделано, чтобы эту неопределенность устранить уже утром 19 августа? Известно, что руководство большинства республик и областей заняло выжидательную позицию, да и чрезвычайное положение нигде, кроме Прибалтики, не вводилось. Но в Москве руководство РСФСР "стало на защиту Конституции и Президента СССР".

ЦК КПСС лишь укрепил свою репутацию абсолютно недееспособного органа, заявив, что "не скажет о своем отношении к ГКЧП, пока не узнает, что с его Генеральным секретарем товарищем Горбачевым". А почему было не взять да не узнать? Какие для этого были препятствия? Адрес дачи всем известен. В ста метрах от дачи — пограничная застава с телефоном. В сорока минутах езды Севастополь, база Черноморского военно-морского флота, никак не причастного к "путчу". Здесь же — демократический горсовет, а для ЦК КПСС, если не нравятся демократы, — горком КПСС. Даже регулярным рейсом самолета до дачи Горбачева можно добраться из Москвы за два с половиной часа.

Когда 21 августа вслед за "путчистами", помчавшимися в Крым к Горбачеву, полетели Руцкой и Силаев, их самолету запретили посадку на военном аэродроме рядом с дачей, в Бельбеке — посадочная полоса была "заперта" предыдущим самолетом. По свидетельству газеты "Megaрolis-Exрress", "командующий военно-морским флотом адмирал Чернавин в ответ на срочную радиограмму Ельцина отдал приказ: любым способом освободить полосу и дать посадку Руцкому". Но разве нельзя было дать такую радиограмму и совершить такой полет уже 19-го августа?