Краткий курс по русской истории

Поэтому едва ли можно принять за общее или, по крайней мере, обыкновенное явление то, что говорит Флетчер далее, будто происходят большие безпорядки от того, что когда у помещика много сыновей и только один из них получает от царя поместье, то остальные, не имея ничего, принуждены добывать себе пропитание дурными средствами;[135] если и были подобныя явления, то уже никак не от недостатка земель для испомещения нуждающихся служилых людей; при нужде в ратных людях этого не могло быть в XVI в. и даже долго после. Вообще земли, данныя служилому человеку, не иначе переходили к его наследникам, как по утверждению государя. Хотя бы после служилаго человека осталось много дочерей, земли отходили к государю, кроме небольшой части, оставляемой дочерям для выдачи их замуж (точнее надо было бы сказать: до выдачи замуж). Пользующийся поместьем служилый человек, под страхом тяжелаго наказания, обязывался выставлять на войну и содержать во время похода несколько ратников, число которых было определено государем соразмерно с доходами поместья. От этих поместий, жалуемых государем за службу и для службы, на время или пожизненно, отличались наследственныя земельныя владения (вотчины); но и эти земли находились в такой же зависимости от воли государя, как и поместья, ибо если владелец, умирая, не оставлял после себя сыновей, его земельная собственность тотчас отписывалась в казну.

[136] О вотчинах иностранцы говорят еще меньше, чем о поместьях, может быть, потому, что они смешивали их с поместьями, к чему в XVI в. могли легко привести распоряжения правительства о вотчинах служилых князей, а другие если и отличали остатки прежних родовых княжеских вотчин от земель, пожалованных царем, то в последних не видели яснаго различия между землями, пожалованными в вотчину, и землями, пожалованными в поместье. К концу XVI в. количество земель, розданных служилым людям в том или другом виде, без сомнения, было значительнее количества старых княжеских и боярских вотчин; но между всеми землями, находившимися за князьями, боярами и прочими служилыми людьми, поместья едва ли много уступали в количестве вотчинам (церковныя земли сюда, конечно, не относятся). Если можно так думать, то легко представить себе, какая перемена совершилась в частном землевладении в эпоху утверждения в Москве единовластия, и нас не остановит показание Флетчера, что у князей отняты их наследственныя земли и даны им другия на поместном праве в дальних краях государства, где эти князья не могли пользоваться большим влиянием, что точно также и бояре содержатся доходами с земель, пожалованных государем, потому что наследственных у них осталось мало.[137]

Доходы как князей, так и бояр, с жалованных царем земель, по свидетельству Флетчера, простирались до 1000 рубл. в год; но при этом нельзя забывать, что по характеру господствовавшаго тогда хозяйства трудно было определить поземельный доход в том виде, как он тогда получался, сколько-нибудь приблизительною денежною суммой. Это замечание одинаково относится и к тем, впрочем немногим, известиям о поземельном доходе служилых людей, которыя мы находим у иностранцев XVII в. Петрей говорит, что каждый крестьянин обязан работать на своего владельца 5 дней в неделю.[138] Олеарий сравнивает московских служилых князей с простыми дворянами Западной Европы и добавляет, что за исключением тех из этих князей, которые занимают высшия должности в государстве, все остальные вообще не богаче западных господ, получающих от 8000 до 10 000 ливров поземельнаго дохода.

[139] У Невиля есть известие о доходе, который получал землевладелец с каждой тяглой души: по этому известию, каждый крестьянин приносил своему господину в конце XVII в. около 4 рубл. ежегоднаго дохода.[140]

О доходе низших чинов служилаго класса нет у иностранцев прямых показаний; но по некоторым отрывочным заметкам можно заключать, что если не большинство, то значительная масса низших служилых людей, сверх денежнаго жалования, имела очень скудныя средства содержания. По словам Флетчера, низший слой дворянства составляли лица, называвшияся князьями, но происходившия от младших членов главных княжеских родов. Эти князья не имели никакого наследственнаго состояния, и их было так много, что они считались за ничто, и нередко можно было встретить таких князей, которые охотно шли служить простолюдину за 5 или 6 рубл. в год. По словам Петрея, много было дворян, которые, не имея средств купить сапоги, ходили в лаптях, какие носили их крестьяне. О низших дворянах, служивших при дворе, Невиль замечает, что они только по имени дворяне, а в сущности не имеют никакого состояния, кроме 200 ливров ежегоднаго содержания от царя.[141]