Краулер

– Я встретил отца ночью в парке, спустя два года, когда мне было двадцать четыре. Он объяснил, почему оставил меня, и как начальство метрополитена, само того не подозревая, подыграло ему, уволив задним числом. Он попросил меня устроиться на работу в Службу пути Калининской линии, чтобы мы могли чаще видеться.

– Почему он стал жить под землей?

– Из-за Головастика. К тому времени отец уже был заражен и не мог выносить солнечного света. Со временем, работая в метро, я добился повышения и начал ходить в одиночку. Я приносил ему еду, одежду и медикаменты. Это его берлогу вы нашли в тоннелях под «Марксистской».

Антон вспомнил самодельную наковальню. Сверху лежал тот самый пластинчатый бронежилет, который старшина обнаружил на трупе. Все более чем логично и все равно невероятно. Лейтенант посмотрел на обходчика так, словно тот сообщил ему откровение свыше. Кравцов не удержался и закашлял, пытаясь выдавить из себя смех.

– Да не смотри ты на меня так. Сам должен был догадаться, Шерлок Холмс. Вы тогда с Сехно надавили на меня, и я проговорился о пещере за водопадом. Странно, что ты не придал этому значения. Это же, как дважды два. Два логова. Двое убийц. Тебя где обучали вообще?

– Кравцов, ты действительно маленький, ничтожный человек.

– Эй! Я ведь мог тебе ничего не говорить. – Прозрачная капля скатилась по грязной щеке. – Знаешь, каково это, потерять единственного близкого человека? Того, кто тебя растил.

– Не знаю. Мои все на месте.

– Конечно. Ты еще молодой, есть красивая жена, друзья, цель впереди. Не жизнь, а сказка. А у меня ничего нет, даже отца.

Глаза обходчика всегда слезились, но теперь слишком уж сильно. Что это были за слезы? Скорее всего, крокодиловы. Кравцов всю жизнь жалел только себя, даже жуткая смерть отца не пробудила в нем чувства раскаяния за совершенные преступления. Он и теперь думал только о мести.

– Уже тогда он страдал, и я стал помогать ему без вопросов. Все из-за проклятой слизи. Двенадцать лет назад с ним произошло то, что скоро должно было произойти со мной.

– И что с тобой произойдет?

– Существуют такие организмы как протеи, пещерные пауки или слепые раки, живущие только под землей. Их кожа выцветает, а солнечное тепло причиняет боль. Они полностью приспосабливаются к той среде обитания, в пределах которой существуют. Отец интересовался этим, считал, что мы будем похожи на них. Потом он рассказал мне о Головастике. Я тоже встретился с ним не по своей воле. Однажды спустился вниз, чтобы принести отцу еду, а он набросился на меня из задела. Что случилось потом, ты знаешь.

– Да кто такой этот Головастик?

– Не знаю. Отец общался с ним. У него большая голова и длинные худые руки. Наверху обычно носит комбинезон, сигнальный жилет и поролоновые подкладки, чтобы придать телу форму. Говорить не умеет и общается с помощью жестов. Отец даже язык глухонемых учил. Пару раз я видел его без одежды. Он очень худой, а его глаза… – Кравцов мечтательно улыбнулся. – В них можно утонуть.

Лейтенант с трудом поборол желание схватить мерзавца за рану, причинив лжецу ту страшную боль, какую он, безусловно, заслуживал.

– По тоннелям бродит какой-то инопланетянин, а ты молчал? Говори все, что о нем знаешь!

– Я не знаю, кто он и откуда пришел, зато видел его в действии. Можешь мне поверить, против него автомат уже не поможет.

Антон хотел спросить что-то еще. Кравцов это заметил, громко застонал и окликнул медбрата, дав понять, что разговор окончен.

– Зачем ты мне все это рассказал?

– Вот мой козырь. Шанс невелик и все же я надеюсь, что ты побежишь спасать этих щенков и погибнешь.

– Я никуда не побегу.

Люди в халатах покатили тележку по коридору. Удаляясь в сторону выхода, Кравцов что-то напевал под нос и часто кашлял. Антон стоял не двигаясь, с ненавистью наблюдая, как тело свихнувшегося обходчика в триумфальном порыве извивается под покрывалом. Издалека донесся его слабый голос:

Помнят с горечью в Тамбове, Хоть прошло немало лет, Об Антоне Гончарове,

Чей лежит в метро скелет.

***

Дима закрыл папку с делом Самарина и отошел к стеллажу, где стоял деревянный ящик. Он успел просмотреть его содержимое и не нашел ничего полезного. В старом архиве вообще не осталось ничего стоящего, только пыль и пожелтевшая бумага. Пнув ящик ногой, он повернулся и посмотрел на Костю. Паренек склонился над документами, упершись локтями в столешницу, и продолжал читать.

За спиной раздался шорох. Дима схватил фонарик и быстро повернулся. Луч света озарил пыльные стеллажи и открытую дверь в другом конце архива. На полу лежала папка с выпавшими из нее листами. Дима расслабился. Сквозняк трепал стопку листов.

– Пошли искать выход. Мне здесь не нравится. Не хочу, чтобы нас арестовали.

– Подожди, – попросил паренек, заставив навести фонарик на документы. – Я хочу во всем разобраться. Тут может быть что-то важное.

– Что, например? Фотографии были сделаны сорок лет назад.

– Как же тогда объяснить громилу с большой головой? Разве тебе не интересно, кто пытался нас убить?