Кража в особо крупных чувствах (СИ)

И который в упор не видел в ней женщину. А Элине впервые в жизни захотелось, чтобы эту женщину в ней увидели.

Но, с другой стороны, с чего бы ему в Элине видеть женщину? Она для него – работа.

А вот она в нем мужчину совершенно неожиданно для себя увидела. И – это, конечно, профдеформация, никак иначе, но… Она не могла не вспоминать. Не могла не обращать внимания на детали. И не могла не восхищаться. Какие у него черты лица – грубоватые, но правильные, какие идеальные широкие темные брови с едва заметным рыжеватым оттенком. Вспоминала его руки – крупные и очень красивые, видно, что мощные и сильные. И кисть руки, и запястье, сколько видно до манжеты рубашки, обильно покрыты волосками – темными, с тем же едва заметным рыжеватым отливом. Интересно, он под одеждой тоже весь волосатый? Говорят, обильная обволошенность – признак высокого уровня мужского гормона номер один – тестостерона. Наверное, в такие профессии, как у Тихого, предполагающие жесткость, даже, возможно, жестокость, и риск, идут мужчины именно с таким уровнем этого гормона. Элина хмыкнула, пытаясь вспомнить, откуда она взяла это странное слово – обволошенность. По всему выходило, что у кого-то из знакомых Валентина Самуиловича. Элина даже, кажется, слышала, как чей-то голос говорит про шерстистого носорога, который неправильно обволошен.

Ой. Ну какие же ей нелепые мысли лезут в голову. Какое Элине дело, в конце концов, похож ли Петр Тихий без одежды на шерстистого носорога или нет? Ей хватало и того, что доступно непосредственному наблюдению. Например, фигура. Она у Петра Тихого монументальная. И весь он в этой монументальности такой… такой по-настоящему мужской. Рост под два метра, плечи – такие, про которые раньше писали «косая сажень», выправка практически военная, ни намека на рыхлость, вялость, пузцо. Двигается для такого крупного мужчины ловко, уверенно, координированно.

Элина вспомнила тапки сорок пятого размера – и улыбнулась. Все же ужасно занятный тип этот Петр Тихий. Интересно, что он подумал по поводу поцелуя?

***

– Таки я добился от сотовиков данных! – похвастался Арсений.

– У тебя талант добывать информацию, – решил Пётр похвалить помощника.

– А то! – довольно согласился Арсений. – Файлы с расшифровками данных мобильных операторов уже у вас в компьютере.

– Это там, где миллион строчек с кучей непонятных цифр?

– Ага!

– Так, давай сразу – что там есть интересного?

– Собственно, там есть две интересных вещи, – Арсений оперся своими тощими ягодицами о стол и скрестил ноги. – Первое. Касательно Поварницына. На время убийства Конищева он, а точнее, его сотовый телефон находился в зоне действия базовой станции, ближайшей к месту преступления.

– Та-а-ак…

– Что нам ничего, по сути, не дает! – жизнерадостно продолжил Арсений. – Ибо это может означить как то, что он был на месте преступления, так и то, что он бродил в окрестностях, набираясь решимости перед встречей с отцом. Как он и сообщил в своих показаниях.

– Ты сам веришь в эту лабуду про набирание решимости? – хмыкнул Петр.

– Не очень. Но и в роли убийцы я пока Поварницына слабо представляю.

– Наше дело не представлять, а доказать. Ладно, что там еще?

– А там еще у нас алиби Виктора-Эммануила.

– Молодец, что не упустил.

– Как я мог, Петр Тихонович? – завозился Арсений, устраиваясь удобнее. – Ваша школа же! Он сообщал, что на время убийства находился в аквапарке.

– Как оригинально. Я бы даже сказал – неожиданно.

– Да чего, там прикольно. Вы с племянниками еще не были в аквапарке?

– У меня племянницы. Пока нет. Но не исключаю, что привлекут.

– Сходите, там классно! – воодушевился Арсений. А потом сделался торжественно-серьезным. – Ну вот. Про Эммануила. Он был там с барышней. Девушка показания подтверждает. Билет предоставил, аккурат билет покрывает время убийства. Они там часов шесть плескались. Ну и по данным сотового оператора его телефон был весь этот период в зоне действия базовой станции, которая находится прямо в ста метрах от аква-центра.

– Баба с возу – кобыла легче, – буркнул Петр. – А, впрочем… Камеры же там наверняка есть?

– Камеры там есть, – у Арсения сегодня были ответы на все вопросы. – Но они стоят на входе, где турникеты. Вы представляете, какая там проходимость, какой массив лиц? Это вам не камера в подъезде. Мы всем управлением будем до Нового года отсматривать. Вот, говорят, – мечтательно вздохнул Арсений, – можно программе искусственного интеллекта фотографию скормить – и она сама все найдет. Только до нас эта технология еще не дошла.

– Раз не дошла – придется справляться своим интеллектом.

– Придется. Ну что, Петр Тихонович, будем дожимать Поварницына?

– Дожимай.

– Есть дожимать. Сегодня у нас очная ставка с консьержем.

***