Крейг Кеннеди

Художественная галерея представляла собой длинную комнату внутри и на самом верху здания, без окон, но освещенную огромным двойным потолочным окном, каждая половина которого, должно быть, была около восьми или десяти футов в поперечнике. Свет, падающий через это окно в крыше, проходил через стекло изумительной прозрачности. Можно было смотреть на небо, как будто сквозь сам воздух.

Кеннеди на время проигнорировал изобилие бесценных произведений искусства в галерее и направился прямо к гробу с мумией жрицы Ка.

– У него странная история, – заметил доктор Лит. – Не менее семи смертей, а также множество несчастных случаев были приписаны пагубному влиянию этого зеленовато-желтого гроба. Вы знаете, что древние египтяне, хороня своих священных умерших, пели: "Горе тому, кто разрушит гробницу. Мертвые укажут злодея Пожирателю Подземного Мира. Душа и тело будут уничтожены".

Это была действительно потрясающая вещь. На ней была изображена женщина в одеянии египетской жрицы, женщина среднего роста, с непроницаемым лицом. Раскосые египетские глаза, как и сказала мисс Уайт, почти буквально смотрели сквозь вас. Я уверен, что любой человек, обладающий природой, на которую влияют такие вещи, мог бы через несколько минут, глядя на них в состоянии самогипноза, действительно убедить себя, что глаза двигались и были реальными. Даже когда я повернулся и посмотрел в другую сторону, я почувствовал, что эти проницательные глаза все еще смотрят на меня, никогда не спящие, всегда проницательные и ищущие.

В Кеннеди не было никакого благоговения. Он осторожно отодвинул крышку и заглянул внутрь. Я почти ожидал увидеть там кого-нибудь. Мгновение спустя он вытащил увеличительное стекло и внимательно осмотрел внутренность. Наконец он, по-видимому, был удовлетворен своими поисками. Он сузил свое внимание до нескольких отметин на камне, частично в тонком слое пыли, которая собралась на дне.

– Это была очень современная и материальная реинкарнация, – заметил он, поднимаясь. – Если я не ошибаюсь, призрак носил обувь, обувь с гвоздями на каблуках и гвоздями, которые не похожи на те, что имеются в американской обуви. Мне придется сравнить следы, которые я нашел, с отметинами, которые я скопировал с гвоздей для обуви в замечательной коллекции М. Бертильона. Навскидку я бы сказал, что туфли были французского производства.

После того, как библиотека была осмотрена, и ничто особенно не привлекло внимания Кеннеди, он спросил о подвале или кладовке. Доктор Лит осветил путь, и мы спустились.

Внизу стояло бесчисленное множество огромных упаковочных ящиков, только что прибывших из-за границы, наполненные последней партией произведений искусства, которые купил Спенсер. Очевидно, доктор Лит и мисс Уайт были так поглощены выяснением того, какой ущерб был нанесен сокровищам искусства наверху, что у них не было времени осмотреть новые в подвале.

Первым шагом Кеннеди был тщательный обыск всех маленьких зарешеченных окон и двери, которая вела в своего рода небольшую зону для удаления пепла и мусора. На двери не было никаких признаков взлома, как и ни на одном из окон на первый взгляд. Тихое восклицание Кеннеди привлекло нас к нему. Он открыл одно из окон и протянул руку к решетке, которая с лязгом упала на тротуар снаружи. Прутья были полностью и тщательно пропилены, и все это было вставлено на место, чтобы ничего не было обнаружено при беглом взгляде. Он рассматривал замок на окне. По-видимому, все было в порядке; на самом деле он был установлен так, что был бесполезен.

– Большинство людей, – заметил он, – недостаточно знают об отмычках. От них обычный дверной замок или оконная задвижка не защитят. С помощью отмычки длиной восемнадцать дюймов даже малокровный взломщик может оказать давление, достаточное, чтобы поднять две тонны. Ни одно окно из тысячи не выдержит такого напряжения. Единственное применение замков – это не пускать воров-проныр и заставлять современного образованного взломщика шуметь. Это место со всеми его сказочными сокровищами должно охраняться постоянно, сейчас же все так, как если бы входная дверь была широко открыта.

Решетка была заменена, а окно, по-видимому, заперто, как и прежде, Крейг посвятил свои усилия осмотру упаковочных ящиков в подвале. До сих пор, по-видимому, там, внизу, ничего не было потревожено. Пока он рылся, из угла, образовавшегося за одним из ящиков, он вытащил трость, по всей видимости, обычную трость из малакки. Он немного подержал ее в руке, затем покачал головой.

– Слишком тяжелая для малакки, – размышлял он. Затем ему, казалось, пришла в голову идея. Он повернул ручку. Конечно же, она отошла, и в этот момент вспыхнул яркий маленький огонек.