Кремль 2222. Ярославское шоссе

– Я тоже не жалуюсь, – сплевывая пыль, проворчал Книжник. – Скажи только: как ты определяешь слежку? Какие признаки видишь?

– Я не вижу. Я чувствую.

– Что? – брови Книжника чуть приподнялись.

– Знаешь, что такое интуиция? Опыт плюс инстинкт – такое не объяснить словами.

– Я знаю, что такое интуиция.

– Значит, ты поймешь меня, – подытожил Зигфрид и продолжил продвижение вперед.

В этом был он весь: минимум слов – максимум действия.

Не теряя темпа, они пересекли Садовое Кольцо: пост на переходе контролировали маркитанты, с которыми у Зигфрида были натянутые отношения. Но это был незнакомый клан, и обошлось без стычек. Пришлось просто расстаться с парой сверкающих золотых дисков. Маркитанты любили золото, и именно их силами поддерживалось его обращение на территории мертвого города. Впрочем, с тем же успехом можно было бы расплатиться консервами или патронами. Преимущество золота – в его компактности и универсальности. Двести лет прошло с момента краха цивилизации, но главное ее достижение продолжало жить и поддерживать хрупкие связи между оставшимися в живых.

Имя этому достижению – деньги. Величайшее изобретение человечества. То самое, что позволило достичь невероятных высот в экономике, науке, искусстве. То самое, что в итоге и погубило старый мир. Потому что любая война своей целью имеет все те же деньги.

А потому Зигфрид расставался с золотом без сожаления. Группа людей, одинаковых, как клоны, в своих черных очках и черных же плащах, вооруженных почти мистическими автоматами Калашникова, молча расступились, пропуская их. Они выглядели немыми роботами, но не смогли сдержать эмоций, когда первой в открытый проход нырнула Грымза. Реакция на крысопсов у всех одна: «огонь на поражение». И эти тоже нервно вскинули стволы, но Книжник опередил их:

– Стойте! Это с нами.

Маркитанты нехотя опустили оружие: спорить с платежеспособными клиентами не в их правилах. Проводив путников взглядами сквозь темные стекла, со скрипом закрыли за их спинами полосатый шлагбаум. И словно в насмешку над всеми границами прошуршал в небе над ними одичавший разведывательный дрон.

Когда они подходили к МКАД, у Книжника неожиданно открылось второе дыхание. Черт возьми, он даже начал получать удовольствие от преодоления всех этих бесконечных препятствий! Руки и ноги окрепли, а может, просто научились двигаться рациональнее, экономнее и эффективнее. Так можно было двигаться сколь угодно долго, останавливаясь лишь на короткие передышки, чтобы хлебнуть воды да погрызть немного сушеного мяса. Самое главное – окончательно выветрились из головы все сомнения, да и вообще посторонние мысли.

Что ни говори, а умственная деятельность человека – это палка о двух концах. С точки зрения выживания вида разум дает ощутимое преимущество над всеми прочими тварями этого мира. Но для конкретного человека избыток разума – скорее тяжкая ноша, чем благо. Зверь живет просто: хочет есть – жрет, хочет спать – спит, надо идти – он просто крадется, не заморачиваясь рассуждениями о смысле жизни.

Не зря ведь классик сказал, мол, «горе от ума». Умный был человек Грибоедов. Даже слишком – будто сам напророчил себе гибель. Оттого-то и растерзала его взбешенная толпа варваров – они не любят тех, кто не похож на них, на серую массу.

Книжник усмехнулся собственным мыслям: надо же, только порадовался тому, что избавился от паранойи, как снова начал выстраивать цепочку бесконечных ненужных рассуждений.

Весь этот поток сознания оборвали слова Зигфрида.

– МКАД!

Они остановились на вершине бетонного холма, образованного рухнувшей многоэтажкой. Их взгляду предстало грандиозное зрелище.

Отсюда, с высоты, открывалась перспектива, пересеченная полосой широченной дороги, плотно уставленная остовами мертвых автомобилей. Машин были сотни, тысячи – они тянулись во все стороны от колоссальной развязки, что сплела многочисленные транспортные пути в тугой запутанный узел. Удивительно, что развязка уцелела практически полностью, несмотря на то, что МКАД по обе стороны от нее была словно разрублена гигантским мечом: так прокладывали себе путь армады наступавших боевых биороботов. Правда, основной удар был нанесен с запада, отсюда, с севера, заходили сравнительно небольшие фланговые подразделения. Но даже в следах этого «вспомогательного» удара чувствовалась мощь, от осознания которой замирало сердце. Вспоминались мертвые бойцы из найденного недавно бункера – с какой же силищей им приходилось сражаться! Книжник невольно погладил нагрудный карман камуфляжной куртки – там хранился блокнот неизвестного погибшего майора.

– Можешь определить, где мы? – по-хозяйски оглядывая местность, спросил Зигфрид.

– Ну, МКАД…

– Сам вижу, что МКАД. Что это за эстакада перед нами?

– Сейчас… – Книжник закрыл глаза, пытаясь вспомнить рисунки развязок Московской Кольцевой, считанные им с древних схем.