Кремль 2222. Ярославское шоссе

Их толкнули вперед – и Книжник, не удержавшись, плюхнулся лицом в жидкую грязь. Кто-то из оборванцев мерзко захихикал. Книжник вскочил на ноги, сжал кулаки, выискивая взглядом насмешника. И тут же что-то свистнуло, а запястья оказались туго охвачены какими-то веревками. Он глянул – это были не веревки, а росшие прямо из земли гибкие зеленые побеги, извивающиеся, как щупальца. Рядом, тщетно пытаясь вырваться, скрученный второе большим числом побегов, рычал Зигфрид. Ему так и не удалось броситься на врагов, дав им последний бой.

– Лучше не дергайся, – весело посоветовал все тот же насмешник – лохматый смуглый коротышка в драном рабочем комбинезоне, давно потерявшем форму и цвет. – Злынь-трава – она только больнее сделает.

– Ничего, пусть знают, как убегать, – глухо проговорил другой, тощий, с единственным выпученным глазом. – А то самые умные здесь. Они бегают, а нас из-за них пайки лишают!

– Зато какое-никакое, а развлечение, – возразил жизнелюбивый коротышка. – Люблю смотреть, когда такие прыткие корчатся.

– Долговязый Пень любит свежее мясо, – глухо добавил кто-то. И Книжник сразу понял, что речь идет об идоле.

– Тихо! – испуганно шикнули с другой стороны. – Хозяин не любит, когда его так называют!

– Хозяин любит мясо, – скалясь, повторил смуглый. – Ему не до глупостей.

Смуглый откровенно рассматривал Книжника, с садистским удовольствием наслаждаясь страхом в его глазах.

Книжник же зачарованно глядел в глаза идолу – точнее, в черные, закопченные провалы на том месте, где должны быть глаза. И ему вдруг почудилось, что Долговязый Пень, как его тут называют, медленно повернул в его сторону свою уродливую голову.

Сердце провалилось куда-то в глубину, и тут же снова послышался смех смуглого. Наваждение прошло. И Книжник вдруг с ясной твердостью решил: он не доставит подонку удовольствия потешиться его страхом. Заставив себя улыбнуться, он выкрикнул:

– И что же вы, так и будете, как идиоты, смотреть на нас и ждать, когда то же самое сделают с вами?!

– С нами не сделают, – с охотой возразил одноглазый. – Что мы, дураки – от такой кормежки сбегать? А древляне – народ суровый, но дельный: работаешь – жрешь, не работаешь – кричишь.

– Но вы же свободные люди! – крикнул Книжник. – Как вы можете это терпеть? Вы же в скотов превращаетесь!

– О чем это он? – недоуменно вытаращился одноглазый.

– Э, да я понял! – подал голос еще один, долговязый и лысый, с уродливым шрамом на черепе. – Они же кремлевские! Кремлевские всегда от спеси лопаются, даже когда им железный штырь в задницу засовывают.

– Кремлевские, говоришь? – улыбка сползла с лица смуглого насмешника. – Да, похоже на то. Эй, малый, ты вправду кремлевский?

– Да, мы – кремлевские! – выкрикнул Книжник, несмотря на вялые протесты Зигфрида. И прикусил язык. Потому что среди оборванцев пронесся ропот.

– Они из Кремля, слышали?

– Вот сучье племя, и сюда добрались!

– А я слышал, нео сожгли Кремль к чертовой матери!

– А может, и сожгли, раз они сюда сбежали.

– Ничего, сейчас они попляшут, княжьи потрохи…

От изумления Книжник потерял дар речи. Он привык, что кремлевских в основном встречают благожелательно – ведь Кремль представлял интересы всего человечества, вынужденного противостоять всякой мутантской нечисти, стремившейся захватить освободившиеся в результате Последней Войны пространства. Маркитанты недолюбливали кремлевских – но золото решало любые конфликты. Но чем Кремль досадил этим бродягам, рабам молчаливых бородачей?

Поразмышлять он не успел – в лицо полетели тяжелые комья грязи. Было больно, но еще больше – унизительно. Отплевываясь, пытаясь открыть глаза и проморгаться от забившейся под веки грязи, он кричал:

– Что же вы делаете, сволочи?! Мы же с вами на одной стороне! У нас же одна беда…

Но разошедшиеся оборванцы со злобным смехом продолжали свое незатейливое развлечение.

– Смотри, я ему прямо в рожу попал.

– Ишь, плюется!

– Надо ему пасть заткнуть!

– Ничего, сейчас ему ее заткнут!

– Затыкай, не затыкай – а орать будет, как резаный! Злынь-трава свое дело знает!

– А крепыш-то чего молчит?

– Крепыш у нас гордый! Посмотрим, как он заверещит, когда злынь-травка в задницу прорастет!

– А ну, кто хочет пари – ставлю пайку на то, что крепыша порвет быстрее!

– Да ерунда! Дохлик кончится раньше!

– За крепыша серьезнее взялись – смотри, сколько побегов.

– Зато у дохлика кости послабже будут.

– Ну так что, кто пайкой рискнет?

– А, давай, была не была – ставлю на дохлика!

– По рукам!

Книжник вдруг с ужасом осознал, что предстоящее наказание не ограничится поркой. Эти проклятые побеги, видимо, предназначены не для того, чтобы просто удерживать их на месте.

Они должны убить пленников. И, похоже, не просто убить, а принести в жертву своему безобразному Хозяину, этому молчаливому Долговязому Пню.