Кремль 2222. Замоскворечье

«Мара!» – позвал Лан, сам не зная – зачем. Требовалась в этот тяжкий час поддержка той, кого он отпустил, любя. Той, к кому тянулся всем сердцем, невзирая на разделяющее их расстояние. И ответ пришел незамедлительно. Наверное, высота, на которой находился Лан, способствовала лучшей телепатической связи. Дружинника обнял теплый ветер с запахом яблоневого цвета, и ему показалось, что он услышал далекий голос, зовущий его по имени с той же светлой грустью и с тем же душевным надломом.

А потом все вернулось на круги своя. Лан увидел бегущего Светозара: брат мчал, перемахивая через огрызки стен, точно через барьеры на полосе препятствий. «Между глаз! – вопил Светозар. – Врежь ему между глаз!»

Серв взбирался, цепляясь за ребра каркаса, он был похож на механического кровопийцу-клеща. Его приводы натужно гудели, от корпуса веяло жаром и запахом горячего машинного масла. Жвала раскрылись с тем звуком, с которым покидает ножны клинок, и тут же истошно завизжала дисковая пила, которой было все равно, что резать: броневые листы био или мясо и кости людей. И в ответ закричал Лан: во всю глотку, выпуская наружу гнев и жажду мести. Он замахнулся мечом, готовясь нанести первый удар…

Душераздирающе заскрежетал металл. Ребро купола просело, не выдержав веса человека и робота. Лан понял, что он падает навстречу серву. Враг, не мешкая, выбросил навстречу манипулятор, и лишь выгнувшись в немыслимом кульбите, Лану удалось избежать встречи с клешней. Он проскользнул мимо био, ободрав лицо об его ходовые лапы.

А потом каркас купола обрушился окончательно.

На несколько бесконечно долгих секунд Лан оказался внутри месива из рвущегося, точно бумага, листового железа, гнилого рубероида, стеблей вьюнов разной степени одеревенения и обваливающихся ферм. В этой круговерти мелькали манипуляторы и ходовые лапы серва, угодившего в ту же ловушку.

Падение прервалось, едва начавшись. Удар в спину вышиб из легких воздух. Лан понял, что он приземлился сверху на балку мостового подъемного крана, к которому раньше был подвешен обрубок «Рекса». Фрагменты купола продолжали обваливаться, со всех сторон сверкал дождь из осколков стекла, мелькали согнутые листы железа; фермы, составляющие каркас, падали величественно, волоча за собой веревки разноцветных плющей. Стоял неописуемый грохот, посреди которого то и дело раздавалось стенание металла. Центральный зал башни наполнился густой пылью.

Серв упал рядом с Ланом. Робот отчаянно зачастил ножками, силясь удержаться на узкой балке, жужжание его работающих с перегрузкой приводов отчетливо выделялось на фоне непрекращающегося грохота.

Лан выгнулся дугой, затем врезал каблуками обоих «берцев» роботу в бок. Серв потерял равновесие, его лапки со скрежетом, оставляя на металле царапины, соскочили с моста. Полыхнул, обдав Лана демонической ненавистью, единственный уцелевший глаз био, взметнулся манипулятор в жесте утопающего…

Клешня серва защелкнулась на оборванном тросе, робот повис под мостом, раскачиваясь туда-сюда. Вторая, заклинившая, клешня потянулась к балке, чтобы хоть как-нибудь зацепиться и худо-бедно зафиксировать положение серва в пространстве. А вокруг все так же сыпались куски железа и брызжущие соком обрывки вьюнов…

Лан рывком поднялся, взмахнул мечом.

– Нет! – завопил Ящер, запертый в теле обреченного серва.

– Да-а-а! – в тон ему воскликнул Лан, а потом рубанул по туго натянутому тросу. Из этой затеи могло ничего не получиться, поскольку разрубить свитый из стальной проволоки – пусть даже тонкий – трос под силу не каждому клинку. Но оружие кремлевского мастера не подкачало.

Один удар, и в клешне у серва остался лишь короткий, раскосматившийся на срезе, обрывок.

Биоробот взмахнул всеми конечностями, а затем погрузился в клубящуюся пыль, точно камень, брошенный в непроглядную воду Москвы-реки. Крик, изданный резонирующим электронным голосом, взлетел до высокой ноты и оборвался навсегда.

Лан устало сел на балку, словно на фенакодуса, – зажав ее между бедер. Перед собой он держал двумя руками меч. Через развороченный свод щедро лился свет, и клинок радостно сиял, словно пытался первым сообщить Лану весть о победе.

Грохот и лязг прекратились, стихла и стрельба. Лан слышал лишь шум ветра на верхотуре и нечеткие голоса внизу. Похоже, бой закончился, башня была захвачена.

– Лан! – позвал его Светозар. – Ты живой? Лан!

Лан поднял голову. Его брат устроился у края обвала и, улыбаясь от уха до уха, протягивал ему руку. Пора было выбираться из этого гостеприимного места. Лан ответил кивком, затем встал на мост и пошагал в сторону Светозара. А внизу так же клубилась пыль, и все громче звучали по-армейски лаконичные, отрывистые реплики.

Знакомые голоса, знакомые имена, знакомый блеск кольчуг и оружия…