Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора

Не менее плотным и трудным был и второй наш день. В основном разговор шел о возврате незаконно перекачанных за кордон денег обратно в Россию. Этих денег в одной только Швейцарии было много, очень много, они перекрывали все кредиты, которые мы, как нищие, выклянчивали у Запада. По информации Карлы дель Понте, в банки Швейцарии было перекачано приблизительно 60 миллиардов «русских» долларов. Причем, как она сама признавалась, эта оценка весьма заниженная. Точную сумму не знает никто. А деньги колоссальные. У нас в бюджете страны в тот период насчитывалось где-то 16 миллиардов, еще 4 – заемные. Здесь же, по самым скромным оценкам, – три бюджета! И это только в маленькой Швейцарии. А сколько денег разбросано по офшорам всего мира?..

А ведь деньги эти можно вернуть, и унижаться ни перед кем не надо – и долги, и кредиты, причем с немалыми процентами. Механизм возврата денег хотя и не прост, но реален – в первую очередь необходимо решение российского суда. Но вот его-то, как я понимал, добиться практически невозможно. Против такого решения суда костьми лягут все «денежные мешки» России. Кремлевские богачи, коих тоже немало, уберут любого судью и с любым прокурором поступят так же, как и со мной, если тот станет покушаться на «большой карман».

Кстати, к тому времени Генпрокуратура уже возбудила несколько таких уголовных дел. Но я прекрасно понимал, что, как только мне окончательно отобьют руки и перестанут пускать в прокуратуру, все эти дела потихоньку будут прекращены – те, что связаны с «Андавой», «Мабетексом», другими «крутыми» фирмами…

Забегая вперед, скажу, что так оно и оказалось: как только двери прокуратуры передо мной были закрыты, многие коррупционные дела оказались спущенными на тормозах. Судебные процессы, естественно, не состоялись. А миллиарды кровных российских рублей, точнее – долларов, евро, фунтов… – по-прежнему остаются на заграничных счетах вороватых российских чиновников и бизнесменов.

После двух дней работы мы отметили успешное завершение переговоров обедом в Генеральной прокуратуре. Я подарил госпоже дель Понте огромный букет цветов, и мы все поехали провожать ее в аэропорт.

Всевозможные грузчики, заправщики, водители автокаров, находившиеся вблизи самолета швейцарского Генпрокурора, были переодетыми работниками соответствующих спецслужб. Как позднее мне рассказали, в Кремле страшно боялись, что я вступил с Карлой дель Понте в сговор, попытаюсь на ее самолете улететь за рубеж и уже оттуда начну вести разоблачительную кампанию против президента и его семьи.

Информация эта – абсолютно верная. Тактично, но жестко меня предупредили:

– Юрий Ильич, даже не пытайтесь зайти в самолет.

Стало понятно, что если бы я стал провожать госпожу дель Понте не до трапа, а, скажем, до салона, до кресла, то самолет в ту же минуту начали бы штурмовать спецназовцы. Наивные люди, совсем плохо знающие меня! Я всегда полагал, что Россия – мой дом, а таким, как они, не должно быть места в нашей стране.

Через несколько минут военный самолет, на котором прилетела Карла дель Понте, унес ее на родину, а я остался стоять на летном поле. Было грустно.