Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора

Е.С.: – Это делаю я, хотя муж сердится, когда я об этом рассказываю. Я, конечно, пыталась протестовать: «Что это такое – у нас в доме мужчины есть? Почему с молотком хожу я – разве это правильно?!». «Правильно, – шутливо отвечает Юра. – Потому, что я юрист, а ты инженер. Тебе и молоток в руки».

«П.»: – В самом начале интервью вы сказали, что муж предупредил вас о сложных делах и возможных провокациях. А вы не пытались его отговорить: дескать, не надо в эти дела вообще ввязываться?

Е.С.: – Я отговаривала его раньше, когда он должен был занять пост Генпрокурора. Зная наше несовершенство законодательства, уровень коррупции в стране, можно было предположить, что работа будет очень непростая. Но он решил иначе.

…Весь компромат, который только можно было придумать, на него уже сочинили. За год, пока длилось уголовное дело, перекопали всю нашу жизнь. Дошло до того, что вызвали на допрос подругу моей мамы, пожилую женщину из Улан-Удэ. Ей много лет, она с трудом ходит.

«Какие у вас со Скуратовым денежные отношения?» – спросили ее. «Какими они могут быть? – изумилась она. – Это у вас в Москве отношения денежные, у нас в Сибири они только дружеские».

«П.»: – У вас есть соображения, как будут развиваться события вокруг вашего мужа дальше?

Е.С.: – Прожитый год очень прибавил мне мудрости и сил. Вообще-то я никогда не отличалась железным здоровьем, а тут словно второе дыхание открылось. Что же касается мудрости, то я научилась не загадывать вперед, жить сегодняшним днем. Вот прошел день, вечером мы собираемся все вместе: живы, здоровы – и слава богу. Я надеюсь на лучшее».

* * *

Что еще добавить к словам этого самого дорогого и близкого мне человека? Наверное, то, что я люблю ее и искренне горжусь ею. Она сумела достойно выдержать удар. И не просто выдержать, но и преподать всем нам изумительный пример мудрости и верности.

Мысли вслух

Недавно я прочитал книгу доктора юридических наук, профессора, крупного специалиста по гражданско-процессуальному праву Александра Боннера, где он пишет, что «дело Скуратова показало, насколько в России плохо с законом».

Действительно, как можно было назначать экспертизу по пленке, если это доказательство добыто преступным путем (кого бы оно ни касалось)? То есть записанная незаконным путем, без решения суда, эта пленка не имела и не имеет никакой юридической силы, не может быть предметом экспертизы, не может быть доказательством. Более того, само содержание пленки является грубым вмешательством в частную, личную жизнь человека. Причем не имеет никакого значения, Скуратов на ней фигурирует или другой человек. Конституция запрещает распространение сведений подобного характера кому бы то ни было. Что же касается показа данного сюжета по государственному телевидению, то это не что иное, как преступление, за которое виновных сажают за решетку.