Кремлевский опекун

«Узнал. Будь спокоен. Узнал, – ответили ему Димкины глаза. – Узнал. Только как такая мерзкая личность попала в число присяжных?! Как такие люди вообще могут судить кого-то? Почему он, Димка, сидит за решеткой, а эта сволочь его будет судить?»

– Продолжим наше заседание, – будничным голосом объявила судья Зуева. – Вы слышите, подсудимый? Боже, что с вами?!

Последнее восклицание она произнесла совсем уж несолидно для судьи. Как-то по-бабьи ошеломленно и испуганно.

Сироткин демонстративно осмотрелся.

– Что со мной? – наигранно, явно на публику, переспросил он.

– Я имею в виду ваш вид, подсудимый. Такое впечатление, что попали в автокатастрофу.

Димка пожал плечами. Хотя кулаками и ботинками по лицу и телу, чем не катастрофа...

– Упал. Ушибся, – почти так же, как начальнику милиции, объяснил он.

Зуева лишь покачала головой.

– У защиты на этот счет имеются вопросы?

Защитник Черняк быстро сориентировалась, хотя, похоже, абсолютно была не готова к подобному повороту событий.

– Прошу назначить судебно-медицинскую экспертизу, что бы узнать, что так изменило облик моего подзащитного за минувшие субботу и воскресенье. Считаю необходимым поставить перед экспертами вопросы о характере травмирующего предмета, количестве травматических воздействий, о механизме повреждений, о возможности их получения при падении с высоты собственного роста, как только что заявил подзащитный.

– Поддерживаю, – опережая вопрос судьи в свой адрес, односложно согласился прокурор. В подобной ситуации он вряд ли мог занять иную позицию.

– Принято. Экспертиза будет, – удовлетворенно подвела черту под темой Галина Николаевна.

«Какое счастье! – подумал юный подсудимый. – Будто им неизвестно, что на самом деле произошло в камере и почему». Сироткин продолжал упорно верить, что судья с адвокатом и прокурором заодно с этим присяжным Грязновым.

Закрыв лицо руками, Настя тихонько всхлипывала. На самом деле ей хотелось выскочить на сцену и вцепиться что есть силы в прическу Зуевой. Она правда не видит, что Димку сильно били?

* * *

Хотя Духон и советовал другу пока оставаться на Валдае, тот все-таки не выдержал и соскочил в Москву. Лев так и не смог побороть серьезные опасения, возникшие сразу, как только среди понаехавшей отовсюду журналистской когорты он увидел своего собрата по перу из «Комсомольца». Они не были лично знакомы, однако Багрянский не симпатизировал ему, поскольку много был наслышан о коллеге и в особенности о тех скандальных кренделях, которые он время от времени «выписывал» в газете.

Бросалось в глаза, что корреспондент «Комсомольца» изначально ведет себя наплевательски по отношению к происходящему в суде. И дело даже не в том, что он сразу как свинья напился в баре. В конце концов, у каждого свои творческие причуды. Багрянский относился к ним терпимо, поскольку знал немало талантливых коллег, которым дурь в голове не мешала выдавать качественное количество строк в номер.

Беспокоило его другое: прочное ощущение того, что автора будущей публикации ход процесса занимал не сильно, будто он заранее все для себя определил и вообще владеет гораздо более обширной информацией, чем все другие его коллеги.

Немного поразмышляв, Багрянский решил в Москве кое-что перепроверить, а заодно сориентироваться в отношении к процессу со стороны столичной журналистской братии. Духона он предпочел не вводить в курс дела, благо пока ничего нового сообщить ему не мог, а тот раздражался, когда его отрывали по пустякам. Багрянский пожалел лишь о том, что пришлось разрушить собственные старательно выстроенные романтические планы на вечер. Он представил, как вытянется лицо московской журналистки, кажется, ее зовут Марина, с которой они договорились встретиться в гостиничном холле этим вечером, если его там не окажется.

«Что-нибудь придумаю, когда вернусь, – успокоил себя Лев. – Когда женщина хочет верить, она поверит. Тем более тут, вероятно, придется кантоваться еще не один день».

Утром во вторник, вернувшись из Москвы в «Никольскую слободу», Багрянский первым делом разыскал по телефону Родиона Корниенко.

– Привет, узнал?

– Вы где, Лев Владимирович? – вопросом на вопрос ответил директор «Слободы».

– Не знаю, как тебе это понравится, а я уже опять здесь, на Валдае. Ты-то сам где?

– Где мне быть? На процессе, естественно.

– И как дела на вашем процессе века? Я имею в виду вчерашний день, – полюбопытствовал Багрянский.