Кремлевский опекун

Но уже через полчаса Тьерри вновь издал победный клич.

На фамилию Орлова он наткнулся уже в четвертой по счету папке, хотя их хранилось в архивной пыли несколько десятков.

– Нашел! – радостно завопил Пьер.

Багрянский тут же бросил свои бумаги и подвинулся к Тьерри.

– Вот, смотри, Орлова Вера Григорьевна, старшая медицинская сестра, – срывающимся голосом прочитал француз. – Хотя это всего лишь означает, что мы на правильном пути. Но пока реального нам ничего не дает, кроме подтверждения, что графиня действительно попала сюда в эвакуацию и работала медсестрой. Важно проследить весь ее путь, в конце концов, найти хотя бы могилу. Соседка Орловой что-то говорила, что она в эвакуации болела, климат не подходил, что ли. Если мы упремся в могилу графини, я смогу спокойно, с чувством исполненного долга перед Андре покинуть вашу страну.

– Вы забываете о дочери, Тьерри, – напомнил Багрянский.

– Ничего я не забываю. Просто боюсь, что если мы упремся в могилу, дальнейшие поиски потеряют смысл. Как искать дочь? Она была еще очень мала, чтобы оставить свой след в архивах и тем более в жизни. Если выжила, то наверняка вышла замуж и сменила фамилию. Уравнение с таким неизвестным вряд ли поддается решению.

– Ее фамилия скорее всего тоже Орлова.

– Как это возможно?

– У нас вполне возможно. Смотри, мать графини наверняка родила свою дочь, эту самую Веру Григорьевну, в законном браке. А фамилия у нее почемуто не по отцу, а Орлова. Может, у них такая в семье традиция? Может, ребенок воспитывался без отца и получал фамилию по матери. И потом, выходя замуж, наши женщины далеко не всегда берут фамилию супруга. Так что кто их знает, этих Орловых… Словом, предлагаю искать эту фамилию.

– Мне это не очень понятно, но допустим, что ты прав, – не стал возражать Тьерри, – тогда в любом случае надо искать Орлову-дочь среди эвакуированных.

– Как раз я этим занимался. Я просмотрел списки прибывших из Москвы за сорок первый год. Ничего.

– А позже?

– Зачем смотреть позже? Они же эвакуировались в сорок первом.

– Тоже верно.

– Тогда посмотрите в списках выбывших!

– Смотрел. И там фамилии Орловой нет. Может, она эвакуировалась дальше вместе с госпиталем и скончалась по дороге? – предположил Багрянский.

Тьерри еще раз заглянул в свою папку.

– Да нет же, смотрите! Это список медперсонала на начало сорок четвертого года.

– Вот черт! – не сдержался Багрянский. – Испарилась она, что ли?

Тьерри задумался.

– Фамилии располагаются в алфавитном порядке? – наконец спросил он.

– Если бы! Архивариусам было явно не до алфавита. Вас не поражает, что вообще в этом хаосе вели учет? Вот вам результат тоталитарного устройства общества. – Лев вдруг запнулся. – Послушайте, Тьерри, кажется, в папке за сорок третий год фамилии были по алфавиту.

Багрянский порылся в уже просмотренных документах и извлек из кипы одну из папок. Тьерри тотчас стал внимательно ее просматривать.

– Смотрите, Лев, тут наверняка вырвана страница. После «н» только две фамилии на «о» и сразу идет «п». Кто-то здесь успел поработать до нас. – В Тьерри мгновенно проснулся профессиональный разведчик. – Вы догадываетесь, кто бы это мог быть? И если это действительно так, о чем мы с вами подумали, продолжать дальше рыться в бумагах не имеет смысла. Следы будут затерты.

Багрянский схватил другие папки. Действительно, при внимательном рассмотрении стало заметно, что отдельные страницы отсутствуют.

– Но что же теперь делать?

– Не знаю, – растерянно ответил Пьер. – Нас явно опередили, и вряд ли в условиях, когда в архиве нет элементарного контроля, мы сумеем установить, кто.

– Зато я знаю! Именно благодаря отсутствию контроля у нас может появиться шанс. – Лев вновь перехватил инициативу. – Свистать всех наверх, тут нам действительно больше нечего делать!

Они выбрались из хранилища и с помощью своих спутников-телохранителей попытались разыскать кого-нибудь из начальства. Минут через сорок оба рюкзака были опустошены до дна. Зато многое прояснилось.

Примерно два года назад в архиве появились довольно странные люди, вроде бы из местных, но на родном языке говорили с акцентом. Вели себя надменно, даже с начальством держались независимо и никому не подарили ни одного тенге. Даже архивному светилу Оразкулы, который им помогал, потому что хорошо владел русским. Таких посетителей в архиве не бывало ни до ни после, поэтому, собственно, их и запомнили. Говорят, тех архивных работников прислали с самого «верха».

– А где сейчас этот Оразкулы? – незамедлительно поинтересовался Багрянский.

Один из работников что-то ответил по-туркменски, как видно, не удержавшись от иронии, потому что все на него вдруг зацыкали. Сопровождающие перевели, что теперь Оразкулы уважаемый человек и большой начальник.

– Оразкулы Джафаров? – удивленно спросил в трубку Туркменбаши, когда Багрянский позвонил ему на мобильный телефон. – Это очень уважаемый человек, работает в правительстве.

– Есть возможность с ним встретиться?

– Конечно, я распоряжусь. Но вы уверены, что не ошиблись?

– Мы ни в чем не уверены. Несколько лет назад он работал в архивном департаменте.