Крепость «Россия»

Существенную роль в этом треугольнике по-прежнему будут играть четыре основных игрока. Во-первых, США, для которых влияние на Кавказе◦— ключ к главному потенциальному театру военных действий◦— Большому Ближнему Востоку и богатому нефтью Каспию, а также рычаг сдерживания растущих амбиций России. Во-вторых, Россия, рассматривающая регион как свое «мягкое подбрюшье». В-третьих, сами непризнанные республики, отстаивающие свой суверенитет. И, наконец, Грузия, для которой решение осетинской и абхазской проблемы имеет огромное внутриполитическое значение.

Мирное разрешение абхазской и осетинской проблемы возможно лишь в случае, если непризнанные республики, равно как и Грузия, а может быть, и Армения, станут частью российского интеграционного проекта. Хотя сегодня такой вариант выглядит совершенно фантастично.

Что же касается силового сценария, то он вероятен лишь с точки зрения общей непредсказуемости нынешнего тбилисского режима. Попытки взять реванш за поражения 1992 года будут означать катастрофу как для самой Грузии (ее победа маловероятна), так и для России, поскольку в конфликт, как и 14 лет назад, будет втянута западная часть российского Северного Кавказа.

Наиболее вероятен, на наш взгляд, сценарий превращения осетино-грузинского и осетино-абхазского противостояния в перманентный конфликт, наподобие палестино-израильского. И такой вариант устроит почти всех.

Сценарий международного признания суверенитета Южной Осетии и Абхазии вряд ли устроит Россию. В этом случае она рискует получить на южных границах еще две маленькие Грузии. Очевидно, что для укрепления обретенного суверенитета Сухуми и Цхинвали придется лавировать между главными геополитическими силами в регионе◦— Россией и США. Поэтому от клятв в вечной дружбе они могут быстро скатиться к антироссийской риторике, если им за это заплатят в долларах.

Россия не заинтересована и в присоединении Южной Осетии и Абхазии, поскольку в этом случае она потеряет действенный рычаг влияния на Тбилиси, с которым по эффективности не могут сравниться ни вино, ни «Боржоми». Вместо этого она получит еще два депрессивных кавказских региона, к тому же с сильно криминализированной экономикой и компактно проживающим грузинским меньшинством.

В свою очередь, для Сухуми и Цхинвали вхождение в состав РФ будет означать утрату статуса важных игроков в региональной политике и превращение в 89-й и 90-й субъекты Федерации, по уровню экономического развития находящиеся где-то между Чукоткой и Ингушетией.

Определенные дивиденды от сохранения существующего положения вещей получит и Тбилиси. Абхазский и осетинский факторы в российско-грузинском противостоянии◦— это важная часть грузинского государственного проекта. Хотя судьба самого проекта до конца, видимо, не определена.

Попытки Грузии «обмануть географию» и вырваться из сферы влияния России не обязательно обречены на провал. Однако реализация такого сценария возможна лишь при условии, что США на длительный срок возьмут на себя содержание стратегически важного партнера, чья территориальная целостность будет при этом постоянно находиться под угрозой. Помимо вышеназванных у Тбилиси имеются проблемы с армянским и азербайджанским меньшинствами, сванами, аджарцами и даже мингрелами, которые формально являются составной частью титульной нации. Впрочем, как и в случае с Россией, утрата проблемных территорий возможна лишь при условии коллапса грузинского государства в целом.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ-2020

Когда пять лет назад рассекретили доклад Национального совета США по разведке «Тенденции глобального развития к 2015 году», эксперты обратили внимание на многовариантность развития как для России, так и для большей части постсоветского пространства. Наиболее категоричным был прогноз для Центральной Азии: говорилось о нарастании нестабильности, связанной с нерешенностью социальных, экологических, религиозных и межэтнических проблем. Одной из базовых проблем называлась усугубляющаяся нехватка воды, вызванная экстенсивной практикой ее использования для орошения, а также загрязнением подземных вод. Этот фон усугублялся высокой рождаемостью, перенаселенностью (речь о Чуйской и Ферганской долинах), низким образовательным уровнем населения, слабой системой здравоохранения.

Все эти факторы сохранились и сегодня, вряд ли они сойдут на нет к 2020 году. Исключением станет разве что Казахстан, чье динамичное экономическое развитие, диверсификация экономики внушают оптимизм.

Регион останется ареной соперничества за контроль над энергоресурсами со стороны России, Китая, Индии, Ирана, а также США и, возможно, Турции. Наш прогноз: к 2020 году в ЦА может появиться пара «протекторатов» Китая. С большой вероятностью это будут Киргизия и Узбекистан. Посадив у власти лояльные режимы и «нависнув» над соседями, китайцы попытаются предотвратить в Центральной Азии: а) приход к власти исламистов (это заразительно и опасно для Синьцзяна); б) вестернизацию с перспективой появления «мягких» авторитарных режимов типа назарбаевского (с большой перспективой попадания их в орбиту Запада).