Крепость Жемчужины

- С помощью жеребцовых мотыльков, - сказала она. - Вода здесь всегда поднимается, а у меня есть мои мотыльки. Нам нужно только их дождаться. Они уже на пути, - говорила она обыденным тоном. - Эта толпа вполне могла быть вашей. Не больше. Но я, видите ли, не могу предвидеть. Для меня каждая новая ловушка - неожиданность, как и для вас. Я могу прокладывать путь, как вы прокладываете путь. Это… ну, вместе.

На горизонте появились огоньки радуги - они мигали и переливались, как свет зари. Увидев их, королева Су вздохнула. Она была удовлетворена.

- Хорошо. Хорошо. Еще не поздно. Просто другой. Небо наполнилось переливчатым светом, и, когда этот свет приблизился, Элрик и Оуне поняли, что видят огромные полупрозрачные крылья, на которых держатся хрупкие тельца, больше похожие на тельца громадных бабочек, чем мотыльков. Эти существа без колебаний начали опускаться, и скоро Элрик, Оуне и Су были погребены под мягкими крыльями.

- В бот! Быстрее! - воскликнула королева Су. - Мы улетаем.

Они подчинились ее призыву, и бот тут же поднялся в небо - он явно держался на спинах огромных мотыльков, которые некоторое время летели вдоль каньона, а потом устремились вниз.

- Я смотрела, но там ничего нет, - объяснила королева Су Элрику и Оуне. - А теперь мы продолжим.

Мотыльки на удивление мягко опустили бот на воду и полетели назад вдоль каньона, отчего все это мрачное место заиграло множеством красок. Потом они исчезли. Элрик потер лоб.

- Это воистину земля Безумия, - сказал он. - Я думаю, что по-настоящему безумен именно я, госпожа Оуне.

- Ты теряешь уверенность в себе, принц Элрик, - твердо сказала она. - Это и есть главная здесь ловушка. Ты приходишь к убеждению, что отсутствием логики страдаешь ты сам, а не то, что тебя окружает. Мы уже наделили Фаладор своим здравомыслием. Не впадай в отчаяние. До последних врат осталось уже не так много.

- И что же там? - Он не скрывал иронии. - Тонкий разум? - Он чувствовал то же самое странное изнеможение. Физически он был готов продолжать путешествие, но его разум и дух требовали отдыха.

- Я даже представить себе не могу, что мы найдем в Безымянной земле, - сказала она. - Похитители снов почти никак не могут влиять на то, что происходит за седьмыми вратами.

- Но зато здесь-то ты со своим влиянием показала себя в полной мере! - Он ничуть не хотел обидеть ее и улыбнулся, давая понять, что это шутка.

Откуда-то спереди до них донесся вой, исполненный такой боли, что даже королева Су закрыла руками уши. Это было похоже на звуки, издаваемые какой-нибудь чудовищной собакой, они разносились по всему ущелью, грозя сорвать камни со стен. Река сделала поворот, и они увидели животное - огромное, мохнатое, похожее на волка. Оно задрало голову и снова завыло. Вода обтекала громадные лапы зверя, пенилась, ударяясь о его тело. Животное повернуло к ним голову и тут же исчезло. Теперь они слышали только вой, эхом разносившийся по ущелью.

Скорость потока возросла. Королева Су сняла руки с румпеля, чтобы заткнуть ими уши. Бот несло потоком и наконец ударило о камень. Королева Су не делала ни малейшей попытки управлять судном. Элрик ухватился за длинную рукоятку, но хотя прикладывал все свои силы, бот не слушался его. Наконец и он бросил румпель.

Река несла их все дальше и дальше - в ущелье, которое стало таким глубоким, что скоро они уже плыли в полном мраке. Они чувствовали, как к ним тянутся и прикасаются чьи-то руки. Элрик был убежден, что все смертные существа, когда-либо расставшиеся с жизнью, явились к нему. Он не раз видел свое собственное лицо в темных скалах, а также лица Симорил и Йиркуна. Он видел, как перед ним разворачивались старые сражения. К нему вернулись старые мучительные эмоции. Он заново переживал потерю всего, что когда-то любил, отчаяние смерти и одиночества, и вскоре его собственный голос присоединился к всеобщему гомону, и он завыл так громко, как перед этим выла собака. Но тут Оуне встряхнула его, закричала на него, вернула из безумия, которое грозило его поглотить.

- Элрик! Последние врата! Мы почти добрались! Держись, принц Мелнибонэ! Пока тебе удавалось сохранять мужество и изобретательность. Теперь от тебя потребуется еще чуть больше прежнего, и ты должен быть готов к этому!

И тут Элрик начал хохотать. Он смеялся над собственной судьбой, над судьбой Священной Девы, над судьбой Аная и Оуне. Он смеялся, вспоминая Симорил, которая ждет его на острове Драконов, не зная даже, жив он или мертв, свободен он или обращен в рабство.

И когда Оуне снова закричала на него, он рассмеялся ей в лицо.

- Элрик! Ты предаешь нас всех!

Он прекратил смеяться и тихо, чуть ли не торжественно сказал ей:

- Да, моя госпожа, ты права. Я предаю вас всех. Ты разве не знаешь? Моя судьба - предавать!

- Но меня-то ты не предашь, мой господин! - Она отвесила ему пощечину. Она ущипнула его. Она пнула его ногой. - Меня ты не предашь. И Священную Деву не предашь!

Он испытал сильнейшую боль, но не от ее ударов, а от собственного разума. Он издал крик, а потом начал рыдать.

- Ах, Оуне, что со мной происходит?