Крепостной княжич

Петухи, во все горло возвещавшие о наступлении утра, разбудили Дашу, которая все же уснула перед рассветом. Голова раскалывалась от боли, а сердце от отчаяния. Наталья помогла ей надеть подвенечный наряд и уложила её роскошные волосы в изумительную прическу, которую все равно пришлось спрятать под фатой. Съезжались гости, которых радушно встречали в столовой, поили кофе и чаем и угощали завтраком. Кортеж из пяти экипажей выстроился во дворе, замыкала его роскошная свадебная карета, выписанная из Задольска к сегодняшнему дню прямо с нарядным кучером. Закончив трапезу, гости расселись в кареты по местам, князь вывел Дашу из особняка и усадил в свадебный экипаж. Дворня глазела на происходящее. Марфа плакала в платочек, провожая Дашу в город. Ну, вот и все! Даша считала последние минуты своей свободы, еще пара часов и она — замужняя дама, навсегда потеряет возможность быть вместе с Никитой. Экипажи катили по проселочной дороге. Дмитрий Алексеевич, скучая, смотрел в окно. Внезапно карета остановилась. Послышался вскрик, какая-то возня, карету дернуло, и она понеслась во весь опор. Дашу и князя откинуло к задней стене. Добравшись до окна, Даша увидела, что карета мчит по развилке к лесу, а не по дороге в город, куда удаляются экипажи с гостями. Кони заржали, карета остановилась на опушке, открылась дверца и сильные руки вытащили Дашу и князя наружу. Тут же на голову им надели мешки и потащили куда-то вглубь леса. Даша почувствовала, как её взвалили на спину и понесли, словно мешок. Слышался хруст веток, через какое-то время фата зацепилась за что-то и сползла с головы вместе с мешком. В похитителе она узнала Федора, который тащил её на плече. Впереди Седой вел князя, направив на него пистолет. Уже знакомая изба Седого гостеприимно распахнула перед ними свои двери. На пороге, усмехаясь, стояла Ульяна с веревками в руках. Дашу и отца усадили, связав за спиной руки и привязав их к стульям. Все трое с довольными ухмылками поглядывали на пленников.

— Вот и свиделись, папенька! — Федор подошел к князю и отвесил ему пощечину. Что, испортил тебе праздник, ну прости, прости своего неразумного отпрыска!

— Какой ты мне сын, щенок! — князь побагровел, — Сын!

Федор подошел и плюнул ему в лицо. Седой оттянул его за руку.

— Погоди, погоди Федька, сначала он должен страдать, так же как я в свое время.

— Кто ты и что тебе нужно! Как вы посмели похитить меня и мою дочь!

— Вот, вот теперь ты понимаешь, что самое дорогое, что у тебя есть, это твоя дочь! Именно её ты лишишься в первую очередь, а за что? Так я тебе расскажу. — Седой в подробностях повторил историю, рассказанную в лесу Даше. Князь задыхался. Кровь бросилась ему в голову. Он хрипел. Даша не могла на это смотреть:

— Люди вы или звери, что же вы делаете! Ему же плохо!

Струйка крови потекла у князя из носа. Он уронил голову на грудь.

— Посмотри, Федька, неужто помер! — с сожалением проскрипел Седой, — не так он должен был, не так…

— да нет, Дышит вроде бы!

— Федор! Федор, отпусти нас, ему ведь плохо, у него удар, надо к доктору, скорей, — Даша пыталась развязать узел, — помоги ему, он ведь твой отец!

— Что-то он об этом не вспоминал, барынька, как и ты!

— Федор, я тебе обещаю, я для тебя все сделаю, все, что только смогу!

— Я уже сам для себя все сделал!

— Уля, ну хоть ты ему скажи!

— Ух, ты! И про меня вспомнили, а когда в лапы к этим чудовищам меня продали, не вспоминали, барышня?

— Ну, прости меня! Ведь тогда Ли погиб. В гневе чего не сотворишь!

— А теперь в гневе я! Кончай с ней, Федечка, устроим ей кровавую свадьбу. Эх, жалко нельзя её Фролу на забаву продать, как она меня.

— Все, хватит с них, пора прощаться с этим местом, — Седой взял со стола бутыль с какой-то жидкостью и вместе с Федором и Ульяной они вышли из избы. Даша тщетно силилась освободиться из веревок. Послышался треск пламени и едкий дым пошел в окно. Так вот как с ними решили расправиться! Сжечь заживо! Голова кружилась, от дыма тяжело было дышать, в окно она увидела, как трое всадников во главе с ряженым в батюшку Седым покидают поляну. Никита! Задыхаясь в дыму, она видела перед собой Никиту, улыбающегося своей белозубой улыбкой, протягивающего ей руку. Мираж, видение. Нечем дышать!

Вдруг, дверь вылетела от сильного удара. Кто- то подхватил Дашу прямо вместе со стулом и вынес на улицу. Даша открыла слезящие от дыма глаза. Перед ней стоял Никита, пошатываясь, держась за березу и пытаясь отдышаться.

— Никита! Там папенька!

Он кинулся назад в пылающую избу, на его рубашке проступали кровавые полосы от открывающихся ран. Мгновение спустя он показался с князем на пороге. Не удержав его веса, он упал вместе с ним на траву. В эту минуту обрушилась крыша избы, и сноп искр разлетелся в разные стороны.

— Уходить надо, Дашенька! Весь лес сейчас полыхать будет!

— Надо папеньке помочь! У него, похоже, удар!

— Я постараюсь, хорошая моя, постараюсь, — шатаясь, он подошел к ней и, обняв, поцеловал.

— Ты снова меня спас, Никитушка мой.

— Ты же знаешь, я бы умер за тебя!