Крещение

— Вот и свиделись опять. Может, вот так и после войны свидимся. А чего мудреного — возьмем да и свидимся.

— Может, кто-то и свидится, — невесело отозвался Охватов, и Минаков враз потускнел, смущенный своей, по всему судить, ненужной радостью.

— Стоишь, Минаков, на фланге, дальше болотина — гляди. В оба гляди.

— Да ведь гляжу. Гляжу, да только — извини на слове — ни хрена не вижу. Слепой ведь я. В середку бы меня куда.

— Стой давай, Минаков. Ночь не глазами щупают, а на слух. Стой, говорю. Гранаты есть у тебя?

— Три штуки.

— Мало, Минаков. Десяток надо иметь. Не меньше. Я скажу — принесут. Ужинал?

— Не до еды вовсе.

— А это не твое дело. — Охватов постоял немного с Минаковым, уж так надо, и вяло пошел по траншее обратно. Минаков не вытерпел, сказал ему вслед:

— Ты какой-то не такой, Коля. А? Может, прихворнул?

Охватов вернулся, притулился плечом к плечу Минакова и, облокотившись на кромку окопа, постоял молча.

— Нездоровится?

— Я, Минаков, со дня наступления не спал. Тебя вижу, говорю с тобой, а душа-то у меня спит. Будто я — это и не я.

— Ты приляг вон в нише на ящики. Я покараулю. Вздремнешь часок и — опять вперед. Днем-то что же не соснул?

— Сам комдив приезжал, всем нам дал деру: оборона, а ни запасных, ни отсечных, ни ложных позиций.

— Да, Коля, милый ты мой, полк же только-только пришел сюда!

— Мы стоим — мы и в ответе. И в самом деле, немец двинет — за что зацепимся? Те, что перед нами здесь стояли, много ли они могли сделать по мерзлоте? И мы пришли, тоже не особенно охочи до лопаты. Сколько вас пришло во взвод?

— Я пятый.

— На пятерых принесли одну лопату. А ты вот идешь в оборону, на самое, сказать, острие, и взял с собой всего три гранаты. Дальше-то тебя ведь ни одной своей души.

— Обстоимся вот. Обглядимся. Зарываться станем. Копать землю, Коленька, не в наступление ходить. Был бы харч. — Говорил Минаков раздумчиво, спокойно вздыхая, будто речь шла о запашке перелогов где-нибудь на пустошах, которые надо постепенно прибрать к рукам. — Приляг, чего уж. Я покараулю. Да и набили ему морду — не сунется. Пока. Уж мне верь. Меня, бывало, сам полковник слушался. Нет-нет да и спросит, бывало: как думаешь, Минаков?