Крещение огнем. Алтарь победы

Саботировалась идея передачи космических дел в руки ВВС. Программы дробились, средства распылялись между разными ведомствами. Уже в 1962-м Гречко «заворачивает» предложение Каманина о заказе десяти космических кораблей «Восток». Хотя их создатель Сергей Королев – полностью «за» и вообще видит космос вотчиной ВВС. Да и начальник совет–ских ВВС Вершинин того же мнения.

18 марта 1963 года состоялось заседание секретариата Центрального комитета компартии СССР (ЦК КПСС). Председательствовал на нем бюрократ – Фрол Козлов. На нем наш генеральный космический конструктор Сергей Павлович Королев выступил с предложением: давайте приемкой и запуском космических кораблей займутся Военно-воздушные силы. Вершинин тут же поддержал Королева. Министр обороны Малинов–ский отмолчался. Ну, а партийный аппаратчик Козлов (оцените стиль послесталинской номенклатуры!) заявил Вершинину: «Сократи немного самолетов и за их счет развивай космос». А после, когда все вышли из здания ЦК на Старой площади, Малиновский накинулся на главкома ВВС со злобными словами :

– Куда ты высовываешься? Он с тебя штаны снимет. А на кой черт нам нужен этот космос?

Так записал Каманин в своем дневнике 19.03.63 г. Читаем дальше:

«Сегодня утром Королев звонил Главкому и мне. Договорились, что мы через Малиновского ничего предпринимать пока не будем, а 21 марта Королев вновь поднимет этот вопрос на Президиуме ЦК. Кто будет заниматься космосом – это один из принципиальных вопросов, и от его правильного решения зависит многое. Ближе всего к космонавтике – авиация, ей и нужно полностью поручить это дело. До правильного решения еще далеко: Малиновский, Бирюзов и другие наверняка еще будут сопротивляться…»

В тот момент как раз и решался вопрос: кто, летчики или ракетчики РВСН, возглавит работу по космосу? Победили, как мы знаем, РВСН. Причем на три десятка лет. А потому космонавтика, которая должна была стать и ракетной, и самолетной, превратилась в чисто ракето-«одноразовую». А многоразовый корабль «Буран» стали делать лишь в 1976-м лишь потому, что многоразовым кораблем занялись в США. В шестьдесят третьем еще была надежда: за ВВС стоял сам Королев, склонивший на свою сторону и начальника Генштаба маршала Бирюзова.

«Он уверен, что ВВС, располагающие богатой научно-исследовательской базой, опытом и кадрами, сумеют лучше любого другого вида Вооруженных сил руководить космонавтикой. Королев вспомнил недобрым словом Хруничева и Жигарева, которые два десятка лет тому назад отказались заниматься ракетами, после чего ракетная техника была передана артиллеристам: “Двадцать лет мы мучаемся с артиллеристами”…» – читаем в дневниках Каманина за 25 ноября 1963 года. (Хруничев – нарком авиастроения, а Жигарев – главком ВВС во время войны.)

Но Бирюзов вскоре погибнет, а в 1966-м умрет на операционном столе Сергей Павлович. И судьбу космонавтики станут решать пушкари на пару с «сапогами». А ведь еще в шестьдесят втором в академии ВВС имени Жуковского и на штурманском факультете академии в Монино стали изучаться проблемы космической навигации. Еще тогда Королев просил ВВС заняться подготовкой экипажей для будущих кораблей типа «Союз» и для экспедиций по облету Луны.

Жаль. Чертовски жаль.

Смелый мыслью, дерзкий духом

Читаешь каманинские записи – и встает перед глазами человек, в свои шесть десятков лет юный душой, мощный интеллектуально. Нам часто говорили, каким умищем был создатель гитлеровских Люфтваффе Герман Геринг. Как он смог уловить суть будущей войны. Как сумел оценить мощь ярких пропагандистских образов, профинансировав съемки захватывающих фильмов о действиях немецкой авиации.

Каманин обладал не менее сильным интеллектом. Он и ДАРПА не уступал по уму. Его идеи о едином воздушно-космическом флоте страны намного опередили свое время. И даже в пропаганде Николай Петрович знал толк. Он изо всех сил противился дурацкому засекречиванию сведений о советских космических программах. Пытался побороть наметившееся с первых шагов в космосе стремление бюрократии сделать все парадно-скучным. Когда «Все нормально, все системы работают отлично» – и больше ничего. Когда о величайших свершениях повествуют серыми, заезженными штампами. Много раз в дневниках он жалуется на неприятности с КГБ, которое пыталось «пришить» генералу разглашение секретных сведений. Он словно чувствовал, что уже к концу 70-х такая информационная политика превратит космос для миллионов обывателей во что-то обыденное и неинтересное, убьет мечту о звездах в миллионах юных сердец.