Крещение Руси. От язычества к христианству

Хотя повествование о походе руси на Царьград в царствование Михаила III и призвании варяжских князей относится к «исторической» — датированной части летописи, оно не лишено библейских реминисценций. Давно обнаружены библейские мотивы в варяжской легенде: усобицы, предшествовавшие призванию, напоминают о неурядицах в Израиле эпохи судей, когда сыновья Самуила «не ходили путями его», и старейшины Израиля просили Самуила поставить над ними царя. Более того, последовательность сюжетов расселения славян, обретения ими своей земли и призвания правителя повторяет композицию Библии. В итоге композиция «Повести временных лет» воспроизводила традиционное деление библейских книг на Пятикнижие Моисеево (в частности, сюжеты Бытия и Исхода — заселения славянами своих земель) и «исторические» книги. Царствование Михаила не просто отмечало этот «исторический» рубеж: подобно тому, как русские князья стали наследниками Хазарии, Русская земля претендовала на свое место в христианском мире — и отнюдь не на то место «северных варваров», которое было уготовано Руси византийской («ромейской») традицией. В летописном изложении уже победитель Олег под стенами Царьграда представлялся грекам не как языческий князь, а как святой Димитрий: это характерное для древнерусской традиции замещение (в греческой традиции покровительство св. Димитрия спасло Солунь от осаждавших город славян) ставила «новый народ» (так уже принявшие христианство русские именуются в «Повести временных лет»), наделенный благодатью, выше «ветхого», чье царство — даже священное царство Михаила — было преходящим.

Наконец, в послании Фотия крещеная русь объявляется подданными и гостеприимцами ромеев — греков. Это традиционное для имперских амбиций ромеев отношение к народу, принявшему крещение из Константинополя, как к своим подданным, сильно осложняло и без того не слишком успешную миссионерскую деятельность Византии. Русь не считала себя подданной империи, что ясно показали последующие через 40 лет события — поход Вещего Олега на Царьград.

4. Чудо с неопалимым Евангелием

Последствия внутренних конфликтов Византии были не менее трагичны, чем набеги неприятеля. Осенью 867 г. император Михаил III был свергнут Василием, а Фотий вынужден был уступить патриарший престол изгнанному им Игнатию. Хронист — «Продолжатель Феофана», сосредоточенный на Деяниях представителя новой, македонской, династии — Василия I, приписал ему усмирение руси. Правда, он писал: «Щедрыми раздачами золота и серебра и шелковых одеяний он (Василий) склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием архиепископа, который, прибыв в их страну, стал любезен народу»[8] явленным им чудом. Князь росов собрал своих подданных и вместе со старейшинами стал рассуждать о христианской и прежней вере. На теологический диспут явился и епископ, который, ссылаясь на принесенное с собой Евангелие, повествовал о чудесах Ветхого и Нового Заветов.

Таков был обычай катехизации — рассказа о содержании Священного Писания, и росы, привычные слушать саги и рассказы о чудесном, были поражены рассказом о трех отроках Эфесских, ввергнутых в горящую печь, но уцелевших. Но слушатели стали требовать въяве демонстрации чуда, чтобы они смогли поверить рассказанному.

Епископу пришлось бросить в костер Евангелие, уповая на Божью помощь. И чудо свершилось — Евангелие осталось лежать невредимым в пепле, не был опалены даже украшавшие застежки кисти. Варвары были поражены и позволили себя окрестить. Где происходило крещение, равно как и имя архиепископа, остается неизвестным (сам текст, описывающий чудо, был составлен лишь в середине X в.).

По-иному писалась история обращения шведов — свеонов в Житии латинского миссионера Ансгария, отправившегося в Швецию в 829–830 гг. в правление франкского императора Людовика Благочестивого гг. несколько ранее неведомого византийского епископа. Он достиг Бирки — главного шведского города на пути из варяг в греки. И там конунг свеонов Бьёрн радушно принял миссионеров и позволил им проповедовать Евангелие на собрании всех жителей Бирки. Правда, среди населения Бирки были пленники-христиане, оказавшиеся в городе после набегов викингов на земли империи Каролингов. Они были рады наконец получить причастие. Но крещение приняли и многие свеоны — среди них градоначальник (префект) и другие знатные люди. Новой пастве нужен был пастырь, и Ансгарий попросил гамбургского архиепископа рукоположить епископа для свеонов. Им стал Гаутберт, которого снабдили всем необходимым для богослужения (миссионерство было дорогостоящим предприятием). Археологи, раскопавшие некрополь Бирки, выяснили, что миссия Ансгария не прошла бесследно, с IX в. у свеонов стал распространяться обряд трупоположения в христианских могилах.