Крещенные кровью

– Так она дома? Не арестована?

– Сейчас пойдем, сам убедишься. У нас нет сейчас времени обсуждать лишнее.

Сафронов посмотрел на Игната. Тот тревожно выглядывал в окно и осторожно вытягивал из кобуры маузер.

– Это что ж получается, – удивился Ивашка, – нынче и ты у своех не в чести?

– Ну что ты! – оскалился Игнат. – Это я из-за тебя стараюсь. Товарищи хотят убить тебя, а я не хочу им этого позволить.

Игнат, приложив ухо к двери, помрачнел.

– Сюда идут, – выдохнул он озабоченно. – Их много. Давай-ка подсоби, друг сердешный – Игнат двигал письменный стол к двери.

– А куда же мы отсюда денемся? – ужаснулся Ивашка, чувствуя внутри себя холод. – Нас же не выпустят живыми? А может, через подземный ход?

– Подземный ход? Даже не мечтай об эдаком благе! – с грустью покачал головой Игнат и вдруг оборвал себя на полуслове, поскольку в голову неожиданно пришла здравая, а может, даже и спасительная мысль.

В дверь кто-то тихо постучал.

– Занят я, – крикнул Игнат, целясь из маузера.

– Это я, Гришка Мантуров, открой, – послышалось из коридора.

– Говори, что надо, и уходи, – крикнул раздраженно Игнат.

– Маркел к начальству пошел на тебя доносить, а я вота упрядить пожаловал.

– Чем же я эту гниду обозлил, не знаешь?

– Он думает, что ты пособник бандитский и банду на нас к реке наслал.

– А скопцов расстреляли?

– Нет, Маркел не велел. Их токо бандиты малость прорядили, а мы и пальцем не тронули!

– Так вот за что Маркел на меня оклычился.

– За все сразу. И бойцов всех, акромя меня, против тебя настропалил!

– А ты? Почему ты за меня заботишься?

– Сам не знаю. Наверное, за то, что вместо фронта в ЧК пристроил!

– Хоть один благодарный нашелся, а все остальные суки тифозные.

– Ты бы уходил, Игнат, от греха подальше, – снова заговорил из-за двери Гришка.

Игнат посмотрел на массивный шкаф, стоявший у стены справа от окна. Решение пришло мгновенно.

– Дверь подопрем, – приказал Игнат. – Только пошевеливайся, Иисус недоделанный. Или, может, прямо сейчас сотворишь чудо и сделаешь нас невидимыми?

Ивашка поджал губы, но промолчал. Он проглотил обиду. Скандалить в логове чекистов не входило в его расчет.

Вдвоем с Игнатом они придвинули шкаф к двери и обернулись к стене, у которой тот простаивал десятки лет: в ней темнел заколоченный досками проем.

– Что, зришь воочию «райские врата»? – прохрипел Игнат, указывая стволом маузера на «открывшееся чудо». – Я, конечно, не бог, как ты, урод мордастый, но, как видишь, тоже кое-что умею!

– Да, – согласился Ивашка и утвердительно кивнул.

– Не веришь глазам своим или ущипнуть для убедительности?

– Не надо. Я вижу доски. Но что за ними?

– За ними подвал и спасение.

– Так чего мы ждем?

– Признания…

Ствол маузера, описав полукруг, остановился нацеленным в грудь Сафронова.

– Я же признался тебе? – пролепетал тот, бледнея.

– Ты только обещал чем-то поделиться, – злобно улыбнулся Игнат. – Осталось выяснить, чем именно и где «это» спрятано.

– Нет, я скажу тебе все только тогда, когда мы выберемся отсюда! – заупрямился Ивашка, не доверявший хитрому чекисту.

Но тот умел дожимать строптивцев.

– Последний раз спрашиваю – где спрятано золото? – «надавил» безжалостно Игнат. – Говори где, контра, и мы сразу же уходим!

– Но ты обманешь меня, по глазам вижу! – упорствовал Ивашка.

– Не скажешь – я уйду, а ты останешься! – пригрозил Игнат. – Тогда тебя расстреляют, дурень.

– Меня? Расстреляют? За что? – прошептал Ивашка полуживой от страха. – Но ведь других отпустили – я же сам слыхал об том только что…

Игнат для устрашения взвел курок маузера, а обомлевший Ивашка уставился на ствол, как на жало скорпиона.

– Других отпустили, а тебя расстреляют, – еще сильнее надавил на него чекист. – Твои скопцы – люди несознательные и проповедями обманутые. Главный враг ТЫ! Так вот думай, вражина.

В дверь забарабанили чем-то тяжелым.

– Будь ты проклят, дурень! – рявкнул в сердцах Игнат и попятился к проходу. – Тут смерть в дверь стучится, а он торгуется, как на базаре!

Едва не лишившись рассудка от сковавшего мозг смертельного ужаса, Ивашка бросился вслед за ним. Он уже плохо отдавал отчет своим действиям и заорал во все горло, цепляясь за Игната:

– Ты куда?! Я жить хочу, ты слышишь меня, рожа бандитская?!

– Ну уж нет, – оттолкнул его мучитель. – Теперь ты тут сам как-нибудь с товарищами разбирайся. А я…

– Чемодан… – не дав ему договорить, зажмурившись, выпалил Ивашка. – В нем все мое состояние!

– Где он? – тут же спросил Игнат, хватаясь за доски.

– У полюбовницы моей в избе спрятан, – ответил Ивашка, весь сотрясаясь от страха.

– Место то где в избе?

– В подполе.

– Стешка знает о нем?

– Мы его сообща с ней в подпол прятали.

– Тогда покойся с миром, душа окаянная!

Игнат нажал на курок и выстрелил. По лицу Ивашки скользнуло недоумение, обеими руками он схватился за грудь и тут же бесформенным мешком рухнул на пол.

– Не обессудь, «Христос» Ивашка, – оскалился Игнат, глядя на распростертое у ног тело. – С тобой бы я не ушел, а без тебя попробую.