Крест

— Где ты живешь? — спросил Леонард, когда Тура вернулась из аптеки с кремом алоэ.

— Высоко в лесу. — Тура плюхнулась на сиденье и откинулась на спинку кресла вместе с рюкзаком, который болтался у девушки на спине. Он был из розового меха, с усами, милыми глазками и острыми ушками. Тура положила между ног пачку сигарет и натянула капюшон худи на голову.

— Недалеко от того места, где ты меня подобрал. А ты?

— Тоже там. В Маридалене. В старой усадьбе.

Тура потянулась к рычагу, чтобы открыть окно.

— Он не работает, — сказал Леонард. — Кури так.

— А ты не боишься рака?

— Я весь вечер стоял с полным ртом масла для лампы. Не думаю, что твоя сигарета как-то на меня повлияет.

Девушка звонко рассмеялась.

— Ты живешь один? Почему я тебя раньше не видела? В долине не то чтобы куча народу живет.

— Я живу вместе с дочкой. Мы недавно переехали сюда из Брайтона на юге Англии. Захотелось вернуться домой. Маргарет тут не нравится.

Тура зажгла сигарету и стала смотреть на ее тлеющий кончик.

— Адский холод, — сказала она.

— Мою машину взломали. Видимо, электроника повредилась, когда вор вырывал радио. Обогрев теперь не работает.

Она сделала глубокую затяжку, выпустила несколько широких кругов дыма и кашлянула.

— Я имею в виду тут, в Норвегии. Особенно в долине. Отлично понимаю твою дочь. В Брайтоне, наверное, прикольно, да? Всякая там биодинамическая трава. Веганские магазинчики и подобная херь?

— Ага. У моего приятеля было такое заведеньице. Он знал одну банду, которая грабила фермы. Крали кур, чтобы те могли жить на свободе. Но куры-то не поняли, что им больше не нужно откладывать яйца. Тогда он начал продавать омлет. Веганские омлеты от освобожденных кур, так он их называл. Только так разлетались.

— Миленько, — сказала Тура, прислонив голову к окну. — А ты знаешь, что в долине убили кучу людей? Какой-то ублюдок с пулеметом укокошил чокнутых христиан.

Леонард засмеялся.

— Нет, я об этом не знал. Зачем он их убил?

Она высунула язык и свернула его трубочкой. Затушила об него сигарету, проглотила пепел и убрала окурок обратно в пачку.

— Не знаю, зачем он это сделал. Но если бы я была ублюдком с пулеметом и встретила бы в лесу группу шизанутых христиан, я бы тоже так сделала. Мой брат катается там на лыжах. Но только когда светло. Говорит, ночью там привидения.

Леонард опять рассмеялся.

— Может, это кто-то из призраков спер мое радио, — сказал он.

— Да. А может, тот больной урод с пулеметом, — предположила Тура.

Она жила на одной из больших ферм в глубине долины. Когда Леонард остановился во дворе, входная дверь открылась, и на фары машины, прищурившись, посмотрела женщина. Тура помахала ей рукой.

— Это моя мама, — сказала она, наклонилась вперед и обняла Леонарда. — Спасибо, что подвез, викинг. Берегись привидений.

Снегопад усилился, когда Леонард свернул на разбитую дорогу, ведущую к маленькому красному деревянному домику. Циркач выключил двигатель и остался сидеть в машине. Город утопал во тьме и слякоти, но здесь, на небольшом расстоянии от центра, снег не растаял, а так и лежал. Деревья словно были покрашены двойной кистью, сверху белым, а внизу — темно-зеленым, а сутулые плечи елки напомнили ему о дочери. У нее тоже наступило зимнее истощение.

Конечно, Маргарет не нравилось жить с отцом здесь. Она ведь родилась в кипящем жизнью прибрежном городе, всего лишь на расстоянии небольшой поездки на поезде до Лондона и континента. Ей было двенадцать: на три пятых ребенок и на две пятых взрослый. Леонард всегда общался с ней по-норвежски, поэтому она говорила на нем как на родном. Но страна была чужая, и тело девочки тоже стало ей чужим. Она уже успела угодить в конфликтную ситуацию — какой-то мальчик в школе что-то сказал про ее попу. Расколов сначала половину поленницы дров, Леонард решил поступить по-взрослому. Он позвонил матери того мальчика и пригласил их на обед.

В прихожей он услышал треск камина и учуял запах подгоревшего молока.

— Маргарет! Тебе завтра в школу. Ты давно должна быть в постели. Что я говорил насчет того, чтобы ты не зажигала камин, когда меня нет дома? Почему ты не пользуешься печами, которые я купил? Они тут не для красоты стоят.

Половые доски в гостиной скрипнули, и открылась старая деревянная дверь. Там стояла дочь. Волосы, на этот раз бело-зеленые, взъерошены, косая челка прикрывает один глаз. Маргарет зажмурила второй, словно уснула. Старый вязаный свитер доставал ей до голых коленей. В руках она держала Долли, их кошку.

— Тебе привет от мамы, — произнесла она.

— Вот как? Что она сказала?

— Что любит нас.

— Тогда все правильно.

— Еще она сказала, что мы слишком далеко. И что она хочет, чтобы мы вернулись.

Он почувствовал резь в солнечном сплетении.

— Маргарет, — начал терпеливо объяснять Леонард. — Хорошо, что ты говоришь с мамой. Но она умерла, ты же помнишь об этом? Я думаю, она рада, что мы с тобой живем здесь. Что мы есть друг у друга.

Маргарет выпустила кошку на пол, шагнула вперед и обняла отца за талию.

— Я положила каши для домового, — продолжила она, и он рукой в татуировках погладил ее по волосам.