Крест Империи

— Покричать, что ли… - сказала Тавита.

— Да оставь… - Крис махнула рукой.

Дети носились по двору, прямо по лужам, вздымая брызги, хохоча, плескаясь, словно под душем.

— Промокнут насквозь…

— Уже промокли, - сказала Крис, - ничего, я дам одежду. У нас есть. Разберемся.

Агнес подошла, держа на руках младшего, выглянула наружу.

— И ничего ведь не боятся, черти.

— Пусть поносятся, - добродушно сказал Иост, выглянувший на балкон вслед за женщинами, - пусть закаляются. Идем, Тави, ты лучше нам спой что-нибудь.

Тавита махнула рукой и пошла в комнату, где Агнес уже достала гитару.

— Только вместе с тобой, - Тавита взглянула на Иоста, тот пожал плечами и вытащил из чехла собственный инструмент. Зазвенели, переливаясь, двадцать четыре струны. Крис уселась рядом с Йэном. Ничего ведь? Просто рядом. Она наслаждалась, глядя на Тавиту и ее мужа - смугленькая, темноглазая стройная женщина, и могучий светловолосый харван. И голоса у них были красивые, низкий баритон и звенящее, почти детское сопрано.

Не на одну беду, не на семь - на семижды семь

Я отвечаю: дорога! На север и на восток

Дремой под шум вокзалов и тряским сном поездов

Где табаком и скукой пропах серо-желтый свет -

Тысячи верст снегов и тайги на зябком теле земном.

Плащ этот бело-зеленый окутает плечи и мне,

Так, что отпустит дрожь, и я прошепчу ответ

Не на одну беду, не на семь - на семижды семь…

(Полина Федорова)

Йэн снова почти бессознательно взял Крис за руку. Просто за руку. И так они сидели рядом и слушали молча.

Маркус не замечал усталости, он все еще рвался в бой. Йэн под конец разрешил ему немного спарринга. И работал аккуратно, уходил от ударов, сам почти не атаковал, лишь иногда слегка обозначал удары, чаще всего - когда видел, что мальчик наверняка сможет поставить блок. Маркусу не хватает, как ни странно, уверенности в себе. Агрессия - от беспокойства. Чувство волчонка, загнанного в угол, желание защитить себя от несуществующих опасностей. Он должен почувствовать себя сильным… Наконец Йэн резко махнул руками сверху вниз, обозначая конец боя. Маркус остановился, тяжело дыша, весь красный и очень довольный. Йэн жестом указал на пол и сам сел в хавенскую позу для медитации.

— Давай базовое сосредоточение, - сказал он. Прочитал, тщательно сосредоточившись, Иисусову молитву. Теперь - дыхание… Впрочем, Йэн не углублялся - наблюдал за мальчиком. У Маркуса сосредоточение получалось все лучше и лучше. Дыхание его почти стало ровным. Вдох… выдох… умница. Мальчик на удивление быстро освоил сосредоточение. Удивительно - для его темперамента.

Йэн выждал около трети Славного. Лицо Маркуса уже приняло обычный оттенок и даже побледнело. Лишь пот поблескивал в яремной ямке и на висках, волосенки к вискам прилипли. Маркус дышал ровно и спокойно.

— Не открывай глаза, - тихо и монотонно начал Йэн, - слушай внимательно. Ты освоил первое упражнение из хавенской техники, оно же базовое. На основе этого упражнения мы изучаем, во-первых, технику мгновенного засыпания, во-вторых, углубленную меморику, в-третьих, то, что для тебя важнее всего, управление эмоциональным состоянием, и в четвертых, психоблокаду. Мы начнем с засыпания. Ты научишься засыпать в любой момент времени на строго определенный срок. Здесь мы будем пользоваться астрономическими единицами времени, ты их знаешь? Минута?

— Одна шестнадцатая Славного.

— Правильно. Сейчас я тебе объясню, как заснуть на три минуты.

… Вскоре занятие закончилось, они встали и пошли к раздевалке. В зале уже почти никого не было - лишь две девушки в черных кьянг-файрах колотили мешки в углу. Йэн положил руку на плечо мальчика. Маленькое такое, очень хрупкое плечо. Хороший парень, подумал инквизитор - внезапно нахлынула волна нежности. Крис. Частичка Крис. Выросшая из ее тела. Из ее души. Сын, вдруг подумал Йэн. Не мой по плоти и по закону, ну и что? По правде и совести - это мой сын. Господи, ты же видишь…

— Йэн!

— Да? - Йэн чуть наклонился к мальчику.

— А вот скажи… ты же инквизитор. А разве все эти методы - они ну… это не магия разве? Ведь это же от биргенов идет?

— Нет, почему, это древнее, чем биргены…

Они вошли в раздевалку. В душе шумело. Маркус стащил свою файру через голову, и снова Йэн слегка задохнулся, глядя на его ребра под тощей кожицей, на цыплячьи бицепсы.

— Присядем, - они сели на лавку, дожидаясь, пока освободится душ.