Крест княгини Ольги

— Какая ошибка? Да говорите же!

— Вашего мужа по ошибке кремировали.

— Что? — Лена оторопела. Она не могла понять, что говорит этот жуткий человек, как будто он говорил на незнакомом ей языке. — Что вы такое сказали?

— Я сказал, что вашего мужа кремировали.

— То есть как? Что это значит? В каком смысле кремировали?

— Кремировали. В смысле сожгли. Знаете, как это иногда делают…

— Я знаю, что такое кремация. Я только не понимаю, как это вы кремировали моего мужа без моего согласия.

— Говорю же — произошла ошибка!

— Ошибка? — Лена вскочила, наклонилась через стол, с ненавистью уставилась на майора. — Что вы несете? Как можно перепутать человека… мертвого человека? Это не багаж в аэропорту! Не чемодан! Не посылка почтовая!

— Я понимаю ваше недовольство, — проговорил майор, отодвигаясь вместе со стулом подальше, — я его понимаю и даже разделяю… но так уж вышло! Санитар в морге перепутал…

— Что? Как перепутал? Что вы такое несете?

— Вот так! Перепутал вашего мужа с гражданином Печкиным… по ошибке выдали его тело работникам похоронного бюро, когда разобрались — было уже поздно! Я согласен с вами — вопиющий случай! Я сам возмущен до глубины души! Родственники Печкина, кстати, тоже недовольны. Санитара, конечно, уже уволили. Вы знаете, Елена Павловна, — майор понизил голос, — я подозреваю, что дело тут нечисто…

— Нечисто? — переспросила Лена, чувствуя, как кровь приливает к ее лицу от гнева. — Еще бы! Конечно, нечисто!

— Да-да! Я уверен, что санитар был пьян! Только этим можно объяснить такую вопиющую ошибку. И я лично буду настаивать на самой жесткой формулировке!

— Что? Какой формулировке?

— Чтобы при увольнении этого санитара была указана самая жесткая формулировка! Вы ведь знаете, как у нас иногда бывает — при увольнении работники отдела кадров проявляют мягкотелость и пишут какие-нибудь мягкие статьи. Чтобы, значит, у сотрудника не было потом никаких неприятностей. Но в этом случае я такого не допущу! Никакой мягкотелости! Никаких поблажек!

Лена вспомнила свой сегодняшний сон.

Вспомнила огромную картофелину с лицом этого майора и тянущиеся от нее бледные ростки — щупальца, вспомнила их холодные, липкие прикосновения. И вот сейчас майор обволакивал ее словами, как бледными щупальцами…

Она огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы запустить в майора, чтобы заставить его наконец замолчать…

И тут увидела его маленькие глазки.

Они следили за ней с живейшим интересом, ожидая, как она поступит. Либо она лишится чувств, сползет на этот грязный пол в обмороке, тогда можно будет вызвать врача или отвезти ее в больницу, а там наколют лекарствами, так что она, очнувшись, вообще перестанет соображать. Либо она сорвется в истерику, начнет выть и кататься по полу, тогда опять-таки врач наколет ее успокоительным, ее также увезут в больницу и там будут колоть еще больше, так что очнется она не завтра, а дня через два, и тогда уж точно ничего не сообразит, и забудет даже то, что знала.

В любом случае майор Мелентьев останется в выигрыше, даже если она набросится сейчас на него с кулаками. Ну что она, слабая женщина, может ему сделать? А он тотчас вызовет подчиненных, и Лену запихнут в камеру. Еще и обвинение предъявят в нападении на сотрудника полиции. Это для того, чтобы она думала только о том, как бы отмазаться и унести отсюда ноги.

Да, куда ни кинь — всюду клин.

Нет, она не даст этому оборотню в погонах вывести ее из себя. Она справится.

— Значит, во всем виноват стрелочник? — проговорила она, пытаясь взять себя в руки.

— Какой стрелочник? — переспросил майор, моргая глазами с самым невинным видом. — Почему стрелочник! Санитар!

— Ну да, конечно, санитар!

— Так что вам даже не придется заказывать специальную перевозку.

— Что? — переспросила Лена, снова перестав его понимать, как будто он говорил на незнакомом языке.

— Ну как же! Чтобы перевезти труп, нужен специальный транспорт, а так…

Майор открыл ящик своего стола и достал оттуда какую-то металлическую банку с завинченной крышкой:

— Вот, возьмите, пожалуйста!

— Что? Что это? — Лена уставилась на банку в растерянности, потом перевела взгляд на майора. — Что вы мне даете?

— Ну как — что? Это — прах вашего мужа… его собрали после кремации и выдали нам. Так что вы можете его перевезти в обычном чемодане. Или в дорожной сумке. Во всяком случае, вам не понадобится специальный транспорт. Потом, конечно, вы можете заказать другую урну, более красивую. Мы уж, извините, взяли ту, какая была. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь! — и он протянул Лене какой-то разграфленный листок. — Вот в этом углу… здесь сказано, что вы получили прах покойного…

Лена посмотрела на его склоненную голову с явственно просматривающейся небольшой плешкой и дала себе слово отомстить этому человеку за все. И когда он будет умирать страшной смертью, она обязательно будет стоять рядом и смотреть в его свиные глазки и напомнит ему о своем убитом муже Олеге.

— Оперативно, — процедила Лена, расписываясь в документе. — Как оперативно вы все провернули!

— Вы же понимаете, у маленьких городов свои преимущества. Меньше волокиты…