Крест княгини Ольги

— Вот, значит… увидела она такую красоту, сфотографировала на телефон и не выдержала — выставила в сеть.

— Ну и что? — спросила Лена, поскольку Том опять замолчал.

— А то, что бабочка эта редкая, занесена в Красную книгу. Называется парусник Монка. Я запросил все сведения об этой бабочке и узнал, что на территории России ее регулярно наблюдают на востоке Новгородской области.

Том снова замолчал, но ненадолго. Он отпил остывший кофе и продолжил:

— А несколько лет назад Мамлеева выставила в том же «Фейсбуке» свою фотографию с какой-то теткой на фоне деревенского дома. На заднем плане там была видна церковь. Эту церковь я пробил по базе архитектурных памятников и узнал, что она находится тоже на востоке Новгородской области, в деревне Новые Коты.

— Выходит, там и прячется эта Мамлеева?

— Там она пряталась, — поправил ее Том. — Она жила в этой деревне когда-то в детстве, у нее в этих Новых Котах остались друзья, и сейчас, когда Ирина поняла, что влипла в скверную историю, она бросилась туда, чтобы переждать какое-то время.

— Вы сказали, что там она пряталась. А где Ирина сейчас?

— Сейчас она едет сюда. Мы отправили за ней Рому. Он ее убедил, что если мы ее нашли, то и другие тоже найдут. Так что для нее безопаснее вернуться и рассказать все, что она знает. Тогда мы сможем ее защитить.

— Да уж, пожалуй, Рома сумеет убедить кого угодно…

Прошло полчаса, и в дверь снова позвонили: как видно, ее новые друзья умели проходить незамеченными мимо консьержки. Или же та просто спала в такое позднее время.

Лена открыла дверь.

На пороге стояла невысокая плотная женщина лет тридцати пяти. У нее было широкое лицо и слишком близко посаженные глаза. В глазах этих было смущение. И еще страх.

Лена вспомнила, что видела пару раз эту женщину на работе у Олега — но не обратила на нее внимания. Похоже, на нее вообще никто не обращал внимания — молчаливая, хмурая, подчеркнуто скромно одетая, почти без косметики.

За спиной у нее маячил Рома. Его лицо было, как всегда, безразличным.

— Здравствуйте, Ирина! — проговорила Лена как могла приветливее. Она не могла забыть, что эта женщина сыграла важную роль в махинациях Вадима, но постаралась убедить себя, что она — только жертва, что в ее действиях не было злого умысла. Пока это удавалось ей плохо.

— Здравствуйте, Елена Павловна. — Мамлеева опустила глаза. — Я перед вами виновата.

— Вашей вины здесь нет, — ответила Елена не вполне искренне. — Или почти нет. Что мы стоим на пороге, — спохватилась она, — вы же с дороги. Пойдемте, хоть кофе выпьете.

Ирина снова смущенно взглянула на хозяйку, прошла вслед за ней на кухню.

Рома вполголоса поздоровался с однополчанами, сел ближе к двери, жадно выпил чашку кофе, которую подал ему Сергей.

Ирина тоже взяла было в руки чашку, но тут же поставила ее на стол и повернулась к Лене.

— Да, я виновата, виновата! — повторила она, сжав руки.

При этом в ее голосе прозвучало не столько желание повиниться, сколько застарелая боль.

— Мне уже тридцать шесть! — выпалила она, как будто этим все было сказано. И Лена поняла, что хотела сказать эта некрасивая, рано стареющая женщина.

Ей уже тридцать шесть — и у нее нет не только семьи, но вообще ничего, никакого намека на личную жизнь, никакого намека на простое женское счастье. Она — серая мышь из бухгалтерии… не мышка — ведь в мышке есть какое-то очарование маленького, шустрого существа, — а именно мышь, крупная и медлительная, мышь, которую никто не замечает, как предмет мебели, как устаревший принтер или, того хуже, факс. Факс, которым уже давно никто не пользуется и который не выбросили только потому, что ни у кого не дошли руки.

И тут вдруг на нее обратил внимание… кто! Не какой-нибудь зачуханный коллега, не клерк, протухший над квартальными отчетами и налоговыми формами, а совладелец фирмы, обеспеченный, успешный мужчина, загорелый красавец…

Ирина не верила своему счастью. В глубине души она понимала, что так не бывает, понимала, что Вадим не может испытывать к ней мужской интерес — но она загоняла эти мысли еще глубже.

Она внушала себе, что Вадим разглядел в ней то, что не заметил прежде ни один мужчина, — ее замечательную душу, ее нерастраченную нежность…

Она вспоминала бессмертную сказку о Золушке, о преображении серого, невзрачного существа в прекрасную принцессу…

Когда Вадим попросил ее подписать сомнительную платежку, Ирина поняла, что обманывала себя, что Вадим ее беззастенчиво использовал. Но она не смогла ему отказать. Тем более что он опять опутал ее липкой паутиной слов, внушил ей, что не делает ничего плохого…

Он заявил, что перечисляет деньги на счет какой-то благотворительной фирмы, что эти деньги будут использованы на самые благородные цели, на здравоохранение…

— Я поверила ему, потому что очень хотела поверить… — проговорила Ирина покаянным голосом.

Но уже на следующий день Вадим прошел мимо нее как мимо пустого места. Он ее просто не заметил в коридоре фирмы.