Крест княгини Ольги

И Сульгеда тоже кивнула, помогла некрасивой девушке залезть в кибитку. Та наклонилась над Бахытом, посмотрела на него, покачала головой. Потрогала голову малыша своими грязными руками. Сульгеда хотела ее ударить — но передумала.

А дурнушка еще что-то сказала — и выскочила из кибитки, соскочила на землю и словно сквозь землю провалилась, словно степная змея, исчезла в высокой траве.

Ну да, поняла, что не сможет помочь, и сбежала. Побоялась гнева Сульгеды.

Опустила Сульгеда голову.

Черно у нее на душе.

Бахыт уже не стонет — видно, совсем близко смерть подошла, в душу его смотрит.

Вдруг зашевелилась высокая трава сбоку от кибитки, расступилась — и снова появилась из травы та некрасивая девушка, ловко запрыгнула в кибитку. В руке у нее — пучок травы. Бледные лепестки, голубые цветочки. Улыбается некрасивая девушка, показывает свою траву, словно сокровище нашла.

Показала Сульгеде на жаровню, что на полу кибитки стояла. Сульгеда поняла — просит разжечь жаровню, нагреть воды. Сделала, как велела ей девушка.

Та заварила свою траву в горячей воде, намочила в настое тряпицу, обтерла той тряпицей лицо и шею маленького Бахыта, потом дала ему немного попить той воды. Потом села рядом с ним и стала какие-то странные слова бормотать:

— Череметь — кереметь, бронза, золото и медь… конский топот, страшный опыт, черный шепот… кровь черна, спит луна! Нечисть течет, мечет нечет!

Словно ветром степным потянуло в кибитке.

Сульгеда испугалась…

А чего ей бояться? Самое страшное — если маленький Бахыт умрет, а он и так уже в глаза смерти смотрит…

Бормочет некрасивая девушка свои странные слова, а Бахыт как будто их слушает. Дышит ровнее, спокойнее, и личико его понемногу розовеет.

Бормочет некрасивая девушка — и вот открыл глаза маленький Бахыт, нашел глазами Сульгеду и проговорил:

— Кушать!

Рассмеялась Сульгеда, подала Бахыту мех с кобыльим молоком, поддержала его голову, чтобы удобнее пить.

Бахыт пил, а некрасивая девушка сидела рядом, смотрела на него, довольная.

Сульгеда вспомнила о ней, повернулась, сказала:

— Спасибо тебе, девушка!

 — И спохватилась, что не знает ее имени, спросила: — Как тебя зовут?

Показала на себя — Сульгеда!

Та себя ткнула в плоскую, впалую грудь — Кривуша!

— Спасибо тебе, Кривуша! Сульгеда — твоя раба до конца своих дней! Твоя верная раба! Скажи, что я могу тебе сделать? Что могу подарить?

— Позволь мне ехать с тобой, в твоей кибитке, позволь мне греться у твоего костра. Позволь иногда съесть кусок хлеба и сушеной конины, чтобы не умереть с голоду.