Крест короля

Но все это осталось в прошлом. Вторгаясь в богатые европейские земли, морские разбойники все больше узнавали их обычаи и постепенно решили, что жить так, как живут не только короли христиан, но и их селяне, лучше и спокойнее. Ярлы, а следом и все викинги стали принимать христианство, основывать свои поселения и города. К этому времени уже существовали целые государства бывших викингов — Швеция, Дания, Норвегия, и датчане даже приняли участие уже в двух крестовых походах.

Драккары больше не хозяйничали на морях, наводя ужас на торговцев и путешественников. Однако на смену им появилось немало других любителей кровавой морской охоты — купеческих судов становилось все больше, а значит, прибавлялось и пиратов. Правда, они уже не нападали на города: те превратились в хорошо укрепленные крепости с сильными гарнизонами. Да и объединяться в большие флотилии морским разбойникам стало невыгодно — зачем выдавать свое присутствие, когда нападать удобнее внезапно? Небольшим прибрежным поселениям иной раз по-прежнему доставалось от набегов с моря. Впрочем, береговое право[24] сделало жителей многих рыбачьих поселков разбойниками почище пиратов: эти прибрежные грабители были вооружены и воинственны.

На Средиземном море пиратов развелось не меньше, чем в северных водах. Правда иной раз разбойники, вместо нагруженного дорогим маслом, вином или тканями когга, натыкались на судно, везущее паломников к берегам Святой Земли. Этих захватывали и отвозили на невольничьи рынки Дамаска или Багдада: чем же плох заработок работорговца?

Однако в последние два-три года между французским побережьем, Сицилией и Палестиной часто плавали суда крестоносцев, и потому разбойники здесь стали появляться реже. Хотя рыцари Креста и увозили после Крестового похода немало ценностей, но нападать на них считалось опасным: десятки опытных арбалетчиков готовы были встретить стрелами непрошенное судно. Так что пираты предпочитали обходить их стороной — купцов мало, что ли?

Впрочем, собирая рыцарей в путь, король Анри не мог не подумать и об этой опасности, да и о любых неожиданностях на берегу. Вместе с Эдгаром (которого Фридрих решительно признал начальником в этом походе и не желал слушать возражений) плыли двадцать воинов, вооруженных, кроме всего прочего, и мощными арбалетами А на носовой и кормовой надстройках когга сделаны были на этот случай высокие борта со специальными прорезями-бойницами. Имелось оружие и у матросов Вилли Морского, которому случалось уже не раз, пользуясь быстроходностью своего корабля, уходить от подозрительных судов, но случалось пару раз и отбиваться от нападений пиратов.

Поэтому само появление галеры, которая была скорее всего пиратской, не могло особенно устрашить путешественников. Опасения внушали лишь два обстоятельства: очень слабый ветер, который замедлял движение когга и не оставлял ему возможности уйти под парусом от быстроходного гребного судна, а также присутствие на борту полугодовалого Анри, мысль о котором сразу вызвала трепет в душе Эдгара. Лучше всего, конечно, было бы избежать схватки, но что, если это окажется невозможным?

Фридрих Тельрамунд, видимо, почувствовал смятение молодого рыцаря и, слегка улыбнувшись, кивнул ему, не выпуская руля:

— Не беспокойтесь, мессир Эдгар, у нас не так мало сил! Только мы двое, вы да я, стоим двух-трех десятков трусливых головорезов. Воинов нам король дал отличных, я с каждым поговорил. Ну а за Вилли ручаюсь честью — немец не посрамит немца, да еще при французе. Верно, Вилли?

— Да я и сам не будет срамиться перед какой-то медузий потроха, перед какой-то поганий пират! — воскликнул кормчий, прибавив затем короткое словцо, которого Эдгар не понял, но по ухмылке Фридриха догадался, что оно вряд ли поддается точному переводу. — Пусть меня будет глотайт морской черепах, если я когда-то боялься эти разбойник! Раньше мой парус будет прогнуться против ветер, чем я сдам мой корапль стае взбесившийся акуль!

— Прекрасно! — рыцарь Лионский еще раз взглянув в сторону галеры, прикинул: ей понадобится никак не меньше часа, чтобы подойти к ним на расстояние арбалетного выстрела. — В таком случае я прикажу воинам надеть доспехи и вооружиться и сам влезу в кольчугу и шлем. А ведь думал отдохнуть от всего этого железа хотя бы на время морского пути.

Он сбежал по лесенке с кормового возвышения и почти налетел на Марию, все так же стоявшую возле борта и тоже смотревшую на приближающийся корабль. Она, конечно, слышала все, что они говорили, однако, когда молодой рыцарь заглянул в ее лицо, он не заметил на нем никакой тревоги…

— Ступай в каюту, жена! — Эдгар поймал себя на том, что говорит с какой-то деланной суровостью. — Оставайся там и вели Луизе тоже не высовываться на палубу. Возможно, будет сражение.

— Я поняла, — кивнула головой Мария. — Но коли так, то почему же ты гонишь своего оруженосца? Я тоже надену шлем, кольчугу и возьму арбалет. Ты же знаешь, как хорошо я стреляю. Правда, прежде только луком, но когда мы стояли лагерем под Птолемиадой, королева Элеонора научила меня обращаться с арбалетом.