Крест на ладони

Они по-прежнему любили друг друга, но я стала замечать первые трещинки в их отношениях. Умело подливая « масло в огонь», я расширяла эти трещины, пользуясь тем, что они оба доверяли мне. Завершающий «аккорд» я наметила на двадцатое апреля, мой день рождения. Я долго прокручивала все в голове, отрабатывала самые мельчайшие детали, просчитывала по минутам. Все получилось, как я задумала. Я пригласила человек десять: Розу с Сергеем, наших общих друзей из КВН-овской команды, и, конечно же, Аллу. Роза в этот день работала и обещала прийти попозже. Заранее я смешала в бутылке водку с пивом для Сергея. Сначала я наливала ему из этой бутылки, а потом, когда он уже был пьяный, поставила перед ним водку. Ему стало плохо. Я увела его в другую комнату, уложила на кровать. Он отключился. С большим трудом мне удалось раздеть его, я разделась сама и легла с ним. Наши вещи я разбросала по комнате. Мне пришлось перевернуть его на себя, все должно было быть натурально. Очень удачно в комнату заглянула обеспокоенная нашим отсутствием Алла.

–Ой, а что это вы, – вырвалось у нее.

Она выскочила из комнаты.

–Роза, Роза, не заходи, – уговаривала Алка.

Роза распахнула дверь, мы ритмично двигались с Сергеем. Хлопнула входная дверь. За Розой ушли другие гости. Мы остались одни. Я взяла приготовленную бритвочку, надрезала ногу, крови получилось много, намного больше, чем когда у меня это было первый раз с Борькой.

–Ну, вот и все. Вот и все,– повторяла я про себя.

Утром Сергей хватался за голову:

–Как же это все случилось, я совсем ничего не помню. А Роза, что подумала Роза! Она мне не простит!

Я молча плакала.

–Лара, я чудовище, что я наделал, ты меня простишь? Как же я так напился?

Он ушел. Теперь предстоял второй акт. Согласно книге «Справочник акушера-гинеколога» дни, когда я могла забеременеть приходились на двадцать девятое апреля -второе мая. Двадцать девятого как раз прилетал Борька. Борька обитал теперь в Перми, куда перебрался его тренер. Там его формально устроили на работу в какое-то стройуправление, и он уже выступал за Пермь в соревнованиях. Здесь Борьке предстояло еще защитить диплом, и он изредка появлялся в нашем городе. Я знала, что он обязательно зайдет ко мне. Полдня я готовила романтический ужин. Свечи, легкая музыка, опущенные шторы… Борька не поехал на праздники к родителям, так же как и я. Четыре дня мы не вставали с ним с дивана. Зачем я надела на шею тот крест? Чтобы придать остроту ощущениям? Назло Розе? А мне ведь было хорошо с Борисом, даже однажды вдруг промелькнула мысль, а нужен ли мне этот Сергей?

Борька уехал, на прощание я пообещала к нему приехать в Пермь. Мне он был больше не нужен, надо было без шума его спровадить. Самой оставалось только ждать. Роза не разговаривала ни со мной, ни с Сергеем. Он приходил ко мне, жаловался, я утешала, кормила чем-нибудь вкусным и ждала.

Когда задержка менструации стала явной, я полетела в женскую консультацию. Беременна! Сомнений нет, срок правда немного не совпадает, но разница в две недели ничего не значит. Сказав Сергею по беременность, я заявила, что оставлю ребенка, но он может не беспокоиться, я сама буду воспитывать сына. Все это я сказала «под большим секретом» Алле.

Теперь предстоял третий акт. Накупив погремушек, я караулила несколько дней, пока не увидела мать Сергея. Я налетела на нее, выходя из магазина. Погремушки рассыпались по тротуару. Заинтересованная Людмила Васильевна помогла мне собрать игрушки, тут я и «нечаянно призналась» ей во всем. Через три дня пришел Сергей и сделал мне предложение. Я согласилась. На распределении Роза выбрала Омск, хотя могла бы остаться в нашем городе.

Никто из нашей группы не пришел на мою свадьбу с Сергеем. Хотя мне нравились тонкие обручальные кольца, я выбрала самое широкое и массивное золотое кольцо. Пусть все видят: я выхожу замуж за Сергея Дворжецкого! Свидетельницей с моей стороны была Алла. Она мне рассказала, когда уезжает Роза. Я пришла в общежитие. Роза, невероятно красивая в чем-то черном, упаковывала последние вещи. Равнодушно посмотрела на меня, ничего не дрогнуло в её строгом лице. Мы обменялись дежурными фразами. Я ждала, что она закричит, ударит меня. Я всю жизнь хотела увидеть, как она страдает! Я бы поплакала с ней вместе, простила бы её и сама попросила прощения. Я пришла отдать ей прощальное письмо Эмили Оттовны. Но нет. Лучше я сожгу это письмо, раз она такая гордая. Я не знала, увидимся ли мы с ней еще когда-нибудь. А крест? Что ж, свой крест я понесу сама…