Крест на ладони

Неприятности начались со статьи в московском журнале «Кредо». Мне нравился стиль этого журнала, без пошлости, без особых скандальных сенсаций, интересные статьи, новости моды. Вечером я читала новый номер журнала. Эту статью я перечитала раз десять. Кто бы мог подумать! За приличное вознаграждение просили любые сведения об Елене Сушковой, которая потерялась когда-то в районе Шабалихи. Они начали журналистское расследование! И вот, ирония судьбы, мой сын принимает в нем самое активное участие. Но он вряд ли сам додумается до истины. А эта московская журналистка? Я даже пригласила её к себе в гости, чтобы посмотреть вблизи, что она из себя представляет. Совсем молоденькая, но умна, этого у нее не отнимешь. Есть азарт, да еще какой. А всего-то надо ей сделать один единственный запрос в Северное. Мне, по большому счету все равно, догадается ли она? Вряд ли Эмилия Оттовна рассказала кому-то еще эту историю, тогда бы она не стала рассказывать мне. Недолгим было женское счастье Эмили Оттовны: три года всего прожила со своим Георгием. Умер муж. Никого не осталось у нее в Северном. Эмилия Оттовна получила разрешение вернуться в Шабалиху на себя и свою маленькую дочь Розу. Роза, её единственная отрада и утешение, умерла перед самым отъездом от дифтерита. Похоронив, дочь, Эмилия Оттовна поехала в Шабалиху. Она шла со станции двенадцать километров до лесхоза Шабалихи, тяжело неся свои немудреные пожитки. Присев на обочину, она решила отдохнуть и услышала детский плач. Шел дождь, девочка упала в яму, пальтишко и штанишки её были мокрые и грязные. Эмилия Оттовна несла с собой красивые вещи умершей Розы, она сама с любовью шила их для единственной дочери. В них она переодела малышку. Женщина завернула девочку в свой платок, прижала к себе, та согрелась и заснула. Пристроив ребенка на узел с вещами, Эмилия Оттовна направилась в Шабалиху, выяснить, чья это девочка и отдать её родителям. Несмотря на дождь, стояла толпа. Кто-то из знакомых рассказал последние новости: арестовали Сушковых, теперь ищут их девочку, которая где-то потерялась. Стояли черные машины. Эмилия Оттовна вспомнила, как выгоняли их из домов, грузили в машины и как скот везли в вагонах. Она не отдала девочку. Ни одной живой душе она не рассказала об этом. Старые вещи малышки сожгла в печке, а золотой крест, что был на девочке, прятала всю жизнь. Так Елена Сушкова стала Розой Леонгард. Девочка долго болела. Сидя ночью перед детской кроваткой Эмилия Оттовна молилась всем святым: своим и её, чтобы не отнимали у нее Розу еще раз. Года полтора они прожили в лесхозе. Эмилия Оттовна болела и не могла больше там работать. Ей предложили место уборщицы в конторе, так они перебрались в Шабалиху. Девочку никто не узнал, она изменилась за это время, говорила только по-немецки. Соседкой их по бараку оказалась молоденькая воспитательница из детского сада. Она прикипела к Розе, научила её говорить по-русски, читала ей книжки. Так вдвоем они и растили Розу, вкладывая всю свою душу в нее. А теперь её ищут богатые родственники из Англии. Что ж, пусть ищут. Записку Эмили Оттовны я сожгла. А крест? А кто знает, что этот крест надо искать у меня? Пусть ищут. Заснуть я так и не смогла, пришлось пить таблетку. Сон обычно у меня хороший, эти модные таблетки держала на всякий случай. Вот и представился такой случай.

Этот звонок прозвучал для меня, как набат во время беды. Кто бы мог подумать, что объявится Борька. Столько лет прошло, ни слуху, ни духу, я забыла о нем. И вот тебе на, телефонный звонок. Он хотел встретиться, поговорить. Его не интересовало, а хотела ли этого я? Более неудачного времени трудно было придумать: до очередного выпускного вечера оставалось две недели. Я сама и все, кто готовил шоу, сбились с ног, готовясь к очередным съемкам. Получилась накладка с костюмами, сломал ногу солист шоу-балета, срывался договор со знаменитым ВИА «Звездолет», реклама об участии которого в нашем вечере шла уже вторую неделю на всех местных каналах. И еще этот звонок.

– Я понимаю, кем ты стала и что тебе некогда, но лучше бы ты нашла время, хочу сказать тебе что-то, что тебя заинтересует. Может, ты подъедешь на своей машине к Октябрьскому рынку, я сяду к тебе, не бойся, я не займу много времени, – просил Борька.

–Хорошо, только недолго, мне действительно некогда, – согласилась я. А ведь я знала, знала, что ничего хорошего мне эта встреча не принесет!

–Лара, как я мечтал все эти годы увидеть тебя, сколько раз я мысленно говорил тебе это все. Что, не нравится, как выгляжу? Смотри, смотри, это из-за тебя.

Сутулый, опухший, без зубов с неприятным запахом изо рта, в какой-то засаленной куртке – он вызывал у меня только омерзение.

–Зачем ты сказала, что приедешь ко мне? Я ведь даже малосемейку тогда выбил, мебель покупал, растрезвонил всем, что невеста приедет. А как я тебя ждал! А потом вот, прислали, доброжелатели – он протянул мне мою свадебную фотографию.